АЛХИМИЯ

золото из свинца или путь к благородству

Скачать книгу WORD. zip


Сэр Исаак Ньютон (портрет кисти Кнеллера,1689 г.)

(1643 – 1727)

Выдающийся физик, математик и астроном Исаак Ньютон, помимо всего прочего, более тридцати лет серьёзно занимался алхимией и изучением Священных Писаний. Он был настолько убеждён в возможностях алхимии, что являясь управляющим монетным двором Англии, Ньютон совместно с физиком Робертом Бойлем внесли в парламент законопроект, запрещавший разглашение способов трансмутации металлов, так как это могло привести к падению стоимости золота.

«Суть алхимии не в металлах, как полагают невежды. Эта философия служит не тщеславию и обману, она служит полезному назиданию, главная суть которого – познание Бога» Исаак Ньютон.


ГЛАВА 1. ЗОЛОТО ИЗ АТОМНОГО РЕАКТОРА

В 1935 году американскому физику Артуру Демпстеру удалось провести масс-спектрографическое определение изотопов, содержащихся в природном уране. В ходе опытов Демпстер изучил также изотопный состав золота и обнаружил только один изотоп - золото-197. Никаких указаний на существование золота-199 не было. Некоторые ученые предполагали, что должен существовать тяжелый изотоп золота, ибо золоту в то время приписывали относительную атомную массу 197,2. Однако золото является моноизотопным элементом. Поэтому желающим искусственным путем получить этот вожделенный благородный металл все усилия необходимо направить на синтез единственного устойчивого изотопа - золота-197.

Известия об успешных опытах по изготовлению искусственного золота всегда вызывали беспокойство в финансовых и правящих кругах. Так было во времена римских правителей, так осталось и теперь. Поэтому не удивительно, что сухой отчет об исследованиях Национальной лаборатории в Чикаго группы профессора Демпстера еще недавно вызвал возбуждение в капиталистическом финансовом мире: в атомном реакторе можно из ртути получить золото! Это - самый последний и убедительный случай алхимического превращения.

Началось это еще в 1940 году, когда в некоторых лабораториях ядерной физики начали бомбардировать быстрыми нейтронами, полученными с помощью циклотрона, соседние с золотом элементы - ртуть и платину. На совещании американских физиков в Нэшвилле в апреле 1941 года А. Шерр и К. Т. Бэйнбридж из Гарвардского университета доложили об успешных результатах таких опытов. Они направили разогнанные дейтроны на литиевую мишень и получили поток быстрых нейтронов, который был использован для бомбардировки ядер ртути. В результате ядерного превращения было получено золото!

Три новых изотопа с массовыми числами 198, 199 и 200. Однако эти изотопы не были столь устойчивыми, как природный изотоп - золото-197. Испуская бета-лучи, они по истечении нескольких часов или дней снова превращались в устойчивые изотопы ртути с массовыми числами 198, 199 и 200. Следовательно, у современных приверженцев алхимии не было повода для ликования. Золото, которое вновь превращается в ртуть, ничего не стоит: это обманчивое золото. Однако ученые радовались успешному превращению элементов. Они смогли расширить свои познания об искусственных изотопах золота.

В основе "трансмутации", проведенной Шерром и Бейнбриджем, лежит так называемая (n, p) -реакция: ядро атома ртути, поглощая нейтрон n, превращается в изотоп золота и при этом выделяется протон р.

Природная ртуть содержит семь изотопов в разных количествах: 196 (0,146%), 198 (10,02%), 199 (16,84%), 200 (23,13%), 201 (13,22%), 202 (29,80%) и 204 (6,85%). Поскольку Шерр и Бейнбридж нашли изотопы золота с массовыми числами 198, 199 и 200, следует полагать, что последние возникли из изотопов ртути с теми же массовыми числами. Например: 198Hg + n =198Au + р

Такое предположение кажется оправданным - ведь эти изотопы ртути являются довольно распространенными. Вероятность осуществления какой-либо ядерной реакции определяется прежде всего так называемым эффективным сечением захвата атомного ядра по отношению к соответствующей бомбардирующей частице. Поэтому сотрудники профессора Демпстера, физики Ингрем, Гесс и Гайдн, пытались точно определить эффективное сечение захвата нейтронов природными изотопами ртути. В марте 1947 года они смогли показать, что изотопы с массовыми числами 196 и 199 обладают наибольшим сечением захвата нейтронов и потому имеют наибольшую вероятность превращения в золото. В качестве "побочного продукта" своих экспериментальных исследований они получили... золото! Точно 35 мкг, полученных из 100 мг ртути после облучения замедленными нейтронами в атомном реакторе. Это составляет выход 0,035 %, однако если найденное количество золота отнести лишь к ртути-196, то получится солидный выход в 24 %, ибо золото-197 образуется только из изотопа ртути с массовым числом 196.

С быстрыми нейтронами часто протекают (n, р)-реакции, а с медленными нейтронами - преимущественно (n, y)-превращения. Золото, открытое сотрудниками Демпстера, образовалось следующим образом:

196Hg + n = 197Hg* + y

197Hg* + e- = 197Au

Образующаяся по (n, y)-процессу неустойчивая ртуть-197 превращается в устойчивое золото-197 в результате K-захвата (электрона с K-оболочки своего собственного атома). Таким образом, Ингрем, Гесс и Гайдн синтезировали в атомном реакторе ощутимые количества искусственного золота! Несмотря на это, их синтез золота никого не встревожил, поскольку о нем узнали лишь ученые, тщательно следившие за публикациями в «Физикл ревью». Отчет был кратким и наверняка недостаточно интересным для многих из-за своего ни о чем не говорящего заголовка: «Neutron cross-sections for mercury isotopes» (Эффективные сечения захвата нейтронов изотопами ртути). Однако случаю было угодно, чтобы через два года, в 1949 году, чересчур ретивый журналист подхватил это чисто научное сообщение и в крикливо-рыночной манере провозгласил в мировой прессе о производстве золота в атомном реакторе. Вслед за этим во Франции произошла крупная неразбериха при котировании золота на бирже, начался обвал. Казалось, что события развиваются именно так, как представлял себе Рудольф Дауман, предсказавший в своем фантастическом романе «КОНЕЦ ЗОЛОТА».

Однако искусственное золото, полученное в атомном реакторе, заставляло себя ждать. Оно никак не собиралось затоплять рынки мира. Кстати, профессор Демпстер в этом и не сомневался. Постепенно французский рынок капитала вновь успокоился. В этом не последняя заслуга французского журнала «Атомы», который в январском номере 1950 года поместил статью: «La transmutation du mercure en or» (Трансмутация ртути в золото).

Хотя журнал в принципе признавал возможность получения золота из ртути методом ядерной реакции, однако своих читателей он уверял в следующем: цена такого искусственного благородного металла будет во много раз выше, чем природного золота, добытого из самых бедных золотых руд!

Сотрудники Демпстера не могли отказать себе в удовольствии - получить в реакторе некоторое количество такого искусственного золота. С тех пор этот крошечный любопытный экспонат украшает Чикагский музей науки и промышленности. Этим раритетом - свидетельством искусства "алхимиков" в атомную эру - можно было полюбоваться во время Женевской конференции в августе 1955 года.

С точки зрения ядерной физики возможны несколько превращений атомов в золото. Мы наконец откроем тайну философского камня и расскажем, как можно сделать золото. Подчеркнем при этом, что единственно возможный путь - это превращение ядер.

Устойчивое золото, 197Au, можно было бы получить путем радиоактивного распада определенных изотопов соседних элементов. Этому нас учит так называемая карта нуклидов, в которой представлены все известные изотопы и возможные направления их распада. Так золото-197 образуется из ртути-197, излучающей бета-лучи, либо из такой ртути путем К-захвата. Можно было бы также получить золото из таллия-201, если бы этот изотоп испускал альфа-лучи. Однако этого не наблюдается. Как же получить изотоп ртути с массовым числом 197, которого нет в природе? Чисто теоретически его можно получить из таллия-197, а последний - из свинца-197. Оба нуклида самопроизвольно с захватом электрона превращаются соответственно в ртуть-197 и таллий-197. Практически это была бы единственная, хотя и только теоретическая, возможность сделать золото из свинца. Однако свинец-197 тоже лишь искусственный изотоп, который надо сначала получить ядерной реакцией.

Изотопы платины 197Pt и ртути 197Hg тоже получают только ядерными превращениями. Реально осуществимыми являются лишь реакции, в основе которых лежат природные изотопы. В качестве исходных веществ для этого подходят только 196Hg, 198Hg и 194Pt. Эти изотопы можно было бы бомбардировать разогнанными нейтронами или альфа-частицами с тем, чтобы прийти к следующим реакциям:

196Hg + n = 197Hg* + y

198Hg + n = 197Hg* + 2n

194Pt + 4He = 197Hg* + n

С таким же успехом можно было бы получить искомый изотоп платины из 194Pt путем (n, y)-превращения либо из 200Hg путем (n, y) - процесса. При этом, конечно, нельзя забывать, что природное золото и платина состоят из смеси изотопов, так что в каждой случае приходится учитывать конкурирующие реакции. Чистое золото придется в конце концов выделять из смеси различных нуклидов и непрореагировавших изотопов. Процесс этот будет требовать больших затрат. От превращения платины в золото вообще придется отказаться из экономических соображений: как известно, платина дороже золота.

Другим вариантом синтеза золота является непосредственное ядерное превращение природных изотопов, например, по следующим уравнениям:

200Hg + р =197Au + 4He

199Hg + 2D = 197Au + 4He

К золоту-197 привел бы также (y, р) -процесс (ртуть-198), (y, р) -процесс (платина-194) или (р, y) либо (D, n)-превращение (платина-196). Вопрос заключается лишь в том, возможно ли это практически, а если да, то рентабельно ли это вообще по упомянутым причинам. Экономичной была бы только длительная бомбардировка ртути нейтронами, которые имеются в реакторе в достаточной концентрации. Другие частицы пришлось бы получать или ускорять в циклотроне - такой метод, как известно, дает лишь крошечные выходы веществ.

Если природную ртуть подвергнуть в реакторе действию потока нейтронов, то кроме устойчивого золота образуется главным образом радиоактивное. Это радиоактивное золото (с массовыми числами 198, 199 и 200) имеет очень малую продолжительность жизни и в течение нескольких дней вновь превращается в исходные вещества с испусканием бета-излучения:

198Hg + n = 198Au* + p

198Au = 198Hg + e- (2,7 дня)

Исключить обратное превращение радиоактивного золота в ртуть, то есть разорвать этот «Circulus vitiosus», пока не удается: законы природы не так легко обойти. Единственным стабильным изотопом золота является 197Au79, что гарантирует его уверенное и экологически чистое получение. Причина того, что золото естественным путем не превращается в ртуть, заключается в том случайном факте, что ядро 197Au несколько более устойчиво по сравнению с ядром 197Hg - всего на 1 МэВ. Если бы, наоборот, 197Hg обладала бы большей устойчивостью, то вообще не существовало бы стабильного, природного золота. Слитки из искусственного золота превращались бы в лужу ртути.

В этих условиях менее сложным, чем алхимия, кажется синтетическое получение дорогостоящего благородного металла - платины. Если бы удалось направить бомбардировку нейтронами в реакторе так, чтобы происходили преимущественно (n, y)-превращения, то можно было бы надеяться получить из ртути значительные количества платины: все распространенные изотопы ртути - 198Hg, 199Hg, 201Hg - превращаются в устойчивые изотопы платины - 195Pt, 196Pt и 198Pt. Конечно, и здесь очень сложен процесс выделения синтетической платины.

Фредерик Содди еще в 1913 году предложил путь получения золота ядерным превращением таллия, ртути или свинца. Однако в то время ученые ничего не знали об изотопном составе этих элементов. Если бы предложенный Содди процесс отщепления альфа и бета-частиц мог быть осуществлен, следовало бы исходить из изотопов 201Tl, 201Hg, 205Pb. Из них в природе существует лишь изотоп 201Hg, смешанный с другими изотопами этого элемента и химически неразделимый. Следовательно, рецепт Содди был неосуществим.

Писатель Дауман в своей книге «КОНЕЦ ЗОЛОТА», вышедшей в 1938 году, сообщил нам рецепт, как превратить висмут в золото: отщеплением двух альфа-частиц от ядра висмута с помощью рентгеновских лучей большой энергии. Такая (y, 2a)-реакция не известна и до настоящего времени. Помимо этого, гипотетическое превращение 205Bi + y = 197Au + 2a не может идти и по другой причине: не существует устойчивого изотопа 205Bi. Висмут - моноизотопный элемент! Единственный же природный изотоп висмута с массовым числом 209 может дать по принципу реакции Даумана - только радиоактивное золото-201, которое с периодом полураспада 26 минут снова превращается в ртуть. Как видим, герой романа Даумана, ученый Баргенгронд не мог получить золото!

Теперь нам известно, как действительно получить золото. Вооруженные знанием ядерной физики рискнем на мысленный эксперимент: 50 кг. ртути превратим в атомном реакторе в полновесное золото - в золото-197. Настоящее золото получается из ртути-196. К сожалению, этого изотопа содержится в ртути только 0,148%. Следовательно, в 50 кг. ртути присутствует лишь 74 г. ртути-196, и только такое количество мы можем трансмутировать в истинное золото.

Вначале будем оптимистами и положим, что эти 74 г. ртути-196 можно превратить в такое же количество золота-197, если подвергнуть ртуть бомбардировке нейтронами в современном реакторе производительностью 1015 нейтронов/(см2 . с). Представим себе 50 кг. ртути, то есть 3,7 л, в виде шара, помещенного в реактор, тогда на поверхность ртути, равную 1157 см2, в каждую секунду будет воздействовать поток 1,16 . 1018 нейтронов. Из них на 74 г изотопа-196 воздействуют 0,148%, или 1,69 . 1015 нейтронов. Для упрощения примем далее, что каждый нейтрон вызывает превращение 196Hg в 197Hg*, из которой захватом электрона образуется 197Au.

Следовательно, в нашем распоряжении имеется 1,69 . 1015 нейтронов в секунду для того, чтобы превратить атомы ртути-196. Сколько же это, собственно, атомов? Один моль элемента, то есть 197 г. золота, 238 г. урана, 4 г. гелия, содержит 6,022 . 1023 атомов. Приблизительное представление об этом гигантском числе мы сможем получить лишь на основе наглядного сравнения. Например, такого: представим себе, что все население земного шара 1990 года - примерно 6 миллиардов человек - приступило к подсчету этого количества атомов. Каждый считает по одному атому в секунду. За первую секунду сосчитали бы 6 . 109 атомов, за две секунды - 12 . 109 атомов и т. д. Сколько времени потребуется человечеству в 1990 году, чтобы сосчитать все атомы в одном моле? Ответ ошеломляет: около 3 200 000 лет!

74 г. ртути-196 содержат 2,27 . 1023 атомов. В секунду с данным потоком нейтронов мы можем трансмутировать 1,69 . 1015 атомов ртути. Сколько времени потребуется для превращения всего количества ртути-196? Вот ответ: потребуется интенсивная бомбардировка нейтронами из реактора с большим потоком в течение четырех с половиной лет! Эти огромные затраты мы должны произвести, чтобы из 50 кг ртути в конце концов получить только 74 г. золота, и такое синтетическое золото надо еще отделить от радиоактивных изотопов золота, ртути и др.

Да, это так, в век атома можно сделать золото. Однако процесс слишком дорог. Золото, полученное искусственно в реакторе, бесценно. Проще было бы продавать в качестве "золота" смесь его радиоактивных изотопов. Может быть, писатели-фантасты соблазнятся на выдумки с участием этого "дешевого" (в кавычках) золота?

«Mare tingerem, si mercuris esset» (Я море бы превратил в золото, если бы оно состояло из ртути). Это высказывание приписывали алхимику Раймундусу Луллусу. Предположим, что мы с помощью современной науки превратили не море, но большое количество ртути в 100 кг. золота в атомном реакторе. Внешне неотличимое от природного, лежит перед нами это радиоактивное золото в виде блестящих слитков. С точки зрения химии это - тоже чистое золото.

Какой-нибудь очень богатый человек покупает эти слитки по сходной, как полагает, цене. Он и не подозревает, что в действительности речь идет о смеси радиоактивных изотопов 198Au и 199Au, период полураспада которых составляет от 65 до 75 ч. Можно представить себе этого скрягу, увидевшего, что его золотое сокровище буквально утекает сквозь пальцы.

За каждые три дня его имущество уменьшается наполовину, и он не в состоянии это предотвратить; через неделю от 100 кг. золота останется только 20 кг, через десять периодов полураспада (30 дней) - практически ничего (теоретически это еще 80 г). В сокровищнице останется только большая лужа ртути.

Такова современная наука. Чтобы получить золото самым трудным путём, нужно воспользоваться всеми её достижениями… Но быть может, всё намного проще и просто кто-то умышленно желает, чтобы мы думали, что это недосягаемо для нас?...


ГЛАВА 2. ЗОЛОТО – ЗОЛА СВИНЦА или химические опыты в зоне строгого режима

Журнал "Техника-молодёжи" № 8 / 1991, Игорь ЛЕБЕДЕВ

Во время предварительного заключения следователь с нескрываемым удовольствием повторял ему: «А ведь мы вас расстреляем, непременно!» Поэтому, когда суд приговорил его к 8 годам, он, проходя под конвоем мимо жены, только и произнес: «Ну и слава Богу...»

Реактор за 200 пачек чая

Кандидата технических наук, бывшего старшего научного сотрудника одного из киевских институтов, Бориса Васильевича Болотова забрали в марте 1983 года. Пришла домой милиция — сначала обыск, а потом, как в песне поется: «Одевайся, говорят, и выходи!» Ордера на арест не показали, и Болотову хотелось верить — все это просто кошмарное недоразумение. «Не волнуйтесь, я скоро вернусь», — успокаивал он домашних. И вернулся — в марте 90-го — все-таки на год раньше, чем решил судья...

Он пришел к нам в редакцию через неделю после освобождения. Совершенно седой, в толстом шерстяном джемпере под пиджаком, истосковавшись по уюту и человеческому общению, сидел в кресле и негромко, порой с юмором, от которого пробирала дрожь, все рассказывал и рассказывал... Как издевались во время следствия, как в психушке пытались превратить в немощного дебила, как в исправительно-трудовой колонии (ИТК) неделями не давали спать, как натравливали против него зэков, практически санкционируя убийство... А он все эти годы посылал во ВНИИГПЭ заявки на изобретения, дорабатывал свою теорию микромира, ставил эксперименты, умудрился даже соорудить атомный реактор! Для Болотова это была уже вторая подобная установка — первую, не такую мощную, сделал еще до ареста. Уже тогда он стал превращать одни химические элементы в другие.

«Правосудие» прервало работу в то время, когда удалось из свинца получить золото — кусочек длиной в несколько миллиметров и толщиной в человеческий волос. Так и тянет сказать: «Сбылась вековая мечта алхимиков!» Но идеи Болотова и результаты его опытов столь фантастичны, что здесь уже не до иронии. Зная о том, что искусственное получение золота в принципе возможно, но практически не имеет смысла из-за колоссальных затрат, я спросил у Бориса Васильевича: «Какова же себестоимость вашего металла?»

Оказывается, реакция идет с выделением энергии. То есть золото выступает в роли золы от сгоревшего свинца! И стоит оно столько же, сколько сам свинец минус стоимость выделившейся энергии! Вообще, пытаясь рассказывать о Болотове, постоянно испытываешь трудность: с чего начать, по какому руслу направить повествование? Все так поразительно, ирреально, так вписывается в злополучную формулу: «Этого не может быть, потому что не может быть никогда!»

По логике, собрать зэку реактор в зоне — нонсенс. В ней вообще пресекаются любые действия, не предписанные режимом. Болотов — собрал. Не вдаваясь в подробности, как он обходил лагерные запреты, попробуем разобраться, как он обошел устои официальной науки, что и позволило создать реактор, принципиально отличающийся от существующих установок для расщепления атомных ядер.

В огромных современных ускорителях частицы, разгоняясь электрическим полем до нужной скорости, пролетают километровые расстояния. Затем бьют в специально подобранные мишени, вызывая ядерные превращения. Если идти по этому пути, пришлось бы воздвигнуть в ИТК нечто вроде Серпуховского синхрофазотрона. Но зэку Болотову такое и не требовалось. Известно — для взаимодействия атомных ядер друг с другом их надо сблизить на расстояние не менее 10-13 см — радиус действия ядерных сил. Как же Болотов предлагает достичь этого?

В школьном курсе физики демонстрируется опыт — два параллельных проводника отталкиваются, если по ним протекают токи одного направления. Если же пропускать ток через расплав, в нем образуются нитевидные каналы проводимости — с увеличением тока они все сильнее вытесняют друг друга к периферии расплава. А можно ли создать такие условия, чтобы атомы токопроводящего вещества, устремляясь от центра, сблизились с практически покоящимися атомами периферийной зоны на те самые 10-13 см? Собственно, с этого вопроса и начинается реактор Болотова.

Что в зоне могло послужить доступным источником больших токов? Голь на выдумки хитра — сварочный аппарат! Ток при сварке порой достигает сотен тысяч ампер, так что вещество, через которое он проходит, превращается в пар и взрывоподобно устремляется в разные стороны. Ограничив его разлет, Болотов надеялся уплотнить атомы до нужной степени. Он заключил контракт с зэками, работавшими на точечной сварке. За конвертируемую лагерную валюту — чай — они пропускали ток сквозь приготовленные им образцы. В дальнейшем сооружение настоящего реактора ученому обошлось в 200 пачек чая! Не театр ли абсурда?!

Незадолго до освобождения Болотова один из журналистов, посетивших НТК, спросил у него: «Где же вы взяли столько чая?» На что Борис Васильевич ответил: «Это мое ноу-хау. Однако оно тоже продается и тоже за чай! За 200 пачек расскажу, как добыл предыдущие!» А если серьезно, были, конечно, люди, понимавшие — Болотов сидит ни за что. Чем могли — помогали. Ему удалось переправить из колонии около 80 кг. образцов. Способ классический — посылка бросается в мусорный ящик. Заключенному, перегружающему его содержимое в машину для вывоза на свалку, — пачка чая. За это он не потрошит упаковку, и она благополучно попадает на свалку. А там свой, бывший зэк, уже знает, где рыться и что искать. Посылка уходит по адресу, но не домой Болотову, конечно, где все держалось «под колпаком»... На воле жена и сын отдавали пробы на анализы и передавали результаты вновь за колючую проволоку. За все платились деньги, и немалые. Много помогал один из последователей Болотова Сергей Щелканов.

Анализируя полученные спектрограммы, ученый составлял план дальнейших экспериментов. Шаг за шагом он проникал в доселе неизведанную область. Причем обитатель ИТК добросовестно информировал о своих достижениях научный мир, отправляя во ВНИИГПЭ одну заявку за другой. Когда он получил из кремния углерод и сообщил об этом в Госкомитет СССР по науке и технике и в Институт атомной энергии имени Н.В. Курчатова, ему ответили: «Вы неправильно рассчитываете энергетические балансы, вы не могли получить энергию, необходимую для ядерного расщепления. Ваши идеи — антинаучны...» Впрочем, на какие же идеи опирается Болотов в своих исследованиях?

Арифметика химии

В юности человека манят романтические цели. Он стремится к ним даже, если они считаются недостижимыми. Правда, у большинства иллюзии вскоре развеиваются. Но есть и то редкое меньшинство, которое не равняется под одну планку. Такие люди неудобны, они будоражат общество, не хотят вместе со всеми двигаться по наезженной колее. Единицы из них рано или поздно получают признание.

Еще в начале своей научной карьеры Болотов решил создать радиационно безопасную атомную энергетику. Сейчас ученые идут по двум путям: освоенный — деление тяжелых ядер, например, урана в обычных АЭС, и перспективный — термоядерный синтез легких ядер в установках, подобных токамаку. Болотов, как он шутит, определился на этом перепутье согласно поговорке: «Ломать — не строить!» Действительно, уже несколько десятилетий огромные научные силы пытаются синтезировать атомы гелия. И что же?

Если и удерживают плазму, то невообразимо короткое время, при гигантских давлениях и температуре 100 млн. градусов, — до практического использования термояда, пожалуй, так же далеко, как и вначале. Другое дело — деление ядер, тот же уран, хоть и с большим периодом полураспада, расщепляется самопроизвольно, без создания каких-либо уникальных условий. Теряя пять альфа - частиц (альфа-частица— ядро атома гелия, содержащее два протона и два нейтрона), он превращается в свинец. А можно ли усилить процесс и лишить уран еще одной альфа - частицы? Как подтолкнуть ядро к расщеплению? Какова вообще структура атомных ядер?

Попытки ответить на эти вопросы привели Болотова к созданию оригинальной гипотезы, которую он назвал химией второго поколения. Знакомая нам со школьных лет химия изучает превращения веществ, сопровождающиеся изменением их состава и (или) строения. Химические элементы представляются в ней стабильными кирпичиками, сохраняющимися в различных реакциях. Энергия, затрачиваемая или получаемая при химических взаимодействиях, исчисляется от долей до десятков электрон-вольт (эВ). Еще один этап познанных нами превращений в микромире описывается ядерной физикой. Здесь расщепление или слияние ядер сопровождается энергией начиная с сотен МэВ и выше. Вот Болотов и задумался: а что, разве в энергетическом промежутке от десятков эВ до сотен МэВ с веществом ничего не происходит? Проштудировав доступную литературу, он обнаружил — науке действительно неизвестны подобные процессы. Неужели самой природой предписана такая «энергетическая ниша»? Или просто мы пока не подобрали ключи к ее двери? Сомневаясь в первом, Болотов остановился на втором.

Знакомство с его гипотезой начнем по ассоциации с привычными понятиями. Одно из важнейших естественных соединений — вода. Эта исходная среда для получения кислот и щелочей диссоциирует, как известно, на ионы водорода (Н) и гидроксильную группу (ОН). Энергия такого распада составляет несколько эВ. Растворы кислот и щелочей также диссоциируют на ионы, которые могут взаимодействовать и образовывать соли. Высвобождаемая и поглощаемая при этом энергия (назовем ее условно обменной) не превышает опять же десятков эВ. Теперь представим, что роль исходной среды играет не двуокись водорода Н2О, а двуокись лития — Li2O. Почему именно литиевая вода?

В принципе рассуждения можно строить, взяв за основу и другие соединения (например, двуокись бора). Но Болотов исходил из того, что вероятность их естественного образования во много раз меньше. Литиевой же воды, по его словам, на Земле неизмеримо больше, даже чем обычной! Мало того, наша планета, образно говоря, почти вся состоит из двуокиси лития. Только мы ее привыкли называть по-другому... Атомы всех химических элементов Болотов рассматривает как своеобразные соединения атомов водорода (не спешите рефлекторно опротестовывать такой подход) — литий состоит из трех водородных атомов, а кислород из восьми (в полном соответствии с атомным номером элемента в периодической системе Менделеева). Ну a Li2O набирает 14. Так вот, при образовании планеты огромное количество появившейся вероятностным путем двуокиси лития подверглось колоссальному сжатию и превратилось в химический элемент с 14-м порядковым номером, то есть кремний!

Обычная вода — это Мировой океан со средней глубиной около 4 км. А кремний? Почти вся планета от поверхности до ядра. Земной шар литиевой воды! Она, как и обычная, под действием электрических сил диссоциирует на ионы Li — OLi. Только диссоциация идет уже не на уровне эВ, а сопровождается обменными энергиями в тысячу раз большими (КэВ), теми самыми, которые до Болотова не фиксировались! Если для обычной химии, например, плавиковая кислота — HF, то для болотовской — LiF. У нее 12 водородных атомов (Li — 3, F — 9), то есть в недрах звезд и планет она превращается в магний. Если же растопить кремний (он — нечто вроде льда литиевой воды) и бросить в него магний, то, по химии второго поколения, получим разбавленную плавиковую кислоту. Роль гидроксильной группы в ней играет OLi. Его соединение, скажем, с калием будет представляться как щелочь — KOLi. У калия 19-й атомный номер, OLi состоит из 11 водородных атомов. Итого: 30, это — цинк! Теперь бросим в новую плавиковую кислоту (магний) такую щелочь (цинк). По аналогии между ними должна идти реакция нейтрализации:

Mg12 + Zn30 = Li3F9 + K19O8Li3 = Li3 + O8Li3+ K19F9 = (Li2O) 14 + (KF) 28 = Si14 + Ni28 + энергия.

Кроме литиевой воды (кремния), получили соль — фторид калия или, в привычных нам терминах, никель! Выделяющаяся при такой реакции энергия, по подсчетам Болотова, порядка 2 МэВ — опять же из диапазона ранее не фиксировавшихся. Хотите, назовите ее химической — кислота и щелочь дали соль, а хотите — ядерной, ведь из магния и цинка произведен никель и кремний. Однако любая гипотеза, какой бы красивой она ни была, нуждается в опытном подтверждении. А здесь уж и говорить нечего — рушатся общепринятые фундаментальные положения: оказывается, элементы периодического закона Менделеева — вовсе и не элементы, а только кислоты, щелочи, соли?!

Болотов осуществил приведенную выше реакцию и, по его признанию, действительно обнаружил никель в значительных количествах. Он утверждает: подобные процессы при определенных условиях в природе идут постоянно, но мы никогда не подозревали о них, а потому и не регистрировали. Фактически Болотов стал создавать свою химию с начала 60-х годов. До ареста у него накопилось 130 авторских свидетельств на изобретения, еще несколько он получил, уже отбывая срок. И хотя в них, по его словам, было «чуть-чуть новенького», экономический эффект от внедрения составил бы более 1 млрд. рублей! А теперь подумаем о тех 300 заявках, которые ему завернули, мотивируя шаблонными причинами — либо не ново, либо не полезно, либо непонятно. Ведь среди них и такие, где обосновывалось преобразование свинца в платину.

Реактор, собранный Болотовым в последний год своего заключения, и есть та самая установка, на которой это можно было осуществить.

«Так вот вы, оказывается, какой...»

За что же всё-таки посадили ученого? Почему его следствие вел КГБ? Выходит, он не был тривиальным уголовником, хотя формально львиную долю срока получил за хищение государственных денег — в размере 2614 руб. 02 коп. А учитывая, что эта сумма, по словам обвиняемого, была его собственной зарплатой, нетрудно догадаться: дело фабриковали поспешно, грубо — вот и придумали такую уголовщину. И действительно: чего ради «мелкого растратчика» возить на судебный процесс в «стакане» (особое, огражденное металлом место в «воронке», где и повернуться негде) да еще в наручниках? Страшный государственный преступник — и только! Впрочем, надо отдать должное органам: он и вправду был опасен для заидеологизированной административно-командной системы. Недаром же в приговоре отмечалось: «В мае 1977 года изготовил машинописное произведение под названием «Бессмертие — это реально»...

Наряду с описанием лекарственных растений и методов лечения различных заболеваний пытался объяснить с антинаучных позиций устройство мира, лидерной структуры в природе и обществе...» Кстати, Борис Васильевич — прекрасный знаток лекарственных трав, в приговор просто не включили такие, например, свидетельские показания: «Болотов вылечил мою жену, которой официальная медицина не смогла оказать помощь. За лечение плату не взял, отказался».

Что касается «лидерной структуры», то за этим словосочетанием стоит одна из основных причин ненависти властей к ученому. Не вдаваясь в подробности, скажу — Болотов проанализировал и показал роль лидера в жизнеспособности различных биологических структур. Так, в животном мире, если вожак не отвечает определенным требованиям, стая, чтобы нормально функционировать, меняет его. Сразу напрашивалась аналогия — нормально ли наше общество и за теми ли вождями идет? Далее подсудимому вменялось в вину, что он заявлял о невозможности построения коммунизма в СССР и других социалистических странах, порочил внутреннюю и внешнюю (война в Афганистане) политику КПСС, доказывал необходимость двухпартийной системы в нашей стране, ратовал за частную собственность на землю... И прочий криминал, обсуждаемый ныне в советах различного уровня.

Беды Болотова, как ни странно, начались с защиты докторской диссертации. Тогда, в далеком теперь 1970 году, судя по характеристикам, он был еще обладателем медали «За доблестный труд», «успешно выполнял планы пятилетки, пользовался заслуженным авторитетом, творчески решал...». Диссертацию предстояло заслушивать в Институте электродинамики АН УССР. Никто и не сомневался, что все пройдет по наезженной колее — предварительная защита в ученом совете завершилась успешно. Но вот, когда стали оформлять документы, Борису Васильевичу посоветовали: «У вас с анкетой был бы полный порядок, если бы не один минус — вы беспартийный! Так что срочно пишите заявление в КПСС».

Болотов отправился к секретарю парткома, а тот спрашивает: — И что же вы будете делать, вступив в партию? — Стараться изменить общество так, чтобы в нем людям жилось хорошо. — А им, по-вашему, плохо живется? И нет бы Борису Васильевичу слукавить, решить простенький тест на демагогию, он же возьми и начни говорить, что думает. Ну слово за слово и резанул: партия в настоящий момент не туда народ ведет. — Так вот вы, оказывается, какой, — резюмировал парторг. — Да вы не только докторской, но и кандидатской степени не достойны! Партии такие не нужны. (Как в воду смотрел — после суда Болотова лишили ученого звания.) С этого разговора и посыпались неприятности. Сначала закрыли научную тему Болотова, а вскоре и самого уволили «за несоответствие занимаемой должности». И где он ни устроится — через некоторое время начальству непременно сообщат: «Неблагонадежен, диссидент, склочник...» В конце концов власть решила: хватит ему гулять на свободе, народ смущать всякими там высказываниями, пусть посидит — глядишь, и одумается.

Но от научных исследований, как мы уже знаем, отстранить его не удалось. На шестой год срока по лагерю прошел слух: зэки хотят взять заложницами двух вольнонаемных женщин, занимавшихся химическим анализом плавки (в ИТК было металлургическое производство). На всякий случай администрация решила отстранить их от работы. А без анализа — никак, плавку прекратить нельзя, у зоны план по выпуску продукции. Тут-то один из начальников и предложил Болотову, как бывшему кандидату, потрудиться там. Воспользовавшись ситуацией, Борис Васильевич отвечает: «Если позволите собрать реактор и проводить эксперименты, я готов делать все». Ему в ответ: «Ладно, но чтоб никто не знал!» Так зэку-экспериментатору вместе с помощниками удалось смонтировать свою установку.

Ее принципиальная схема довольно проста. К импульсному источнику больших токов, выполненному на базе усовершенствованного сварочного трансформатора, подсоединяются два электрода. Один размещается в тугоплавком контейнере, наполненном многокомпонентным расплавом, другой над ним. Ядерные превращения в расплаве предполагалось фиксировать дозиметром нейтронов и рентгеновских лучей, регистратором жесткого гамма-излучения и обычной лампочкой, замкнутой на свободно подвешенную в воздухе катушку индуктивности. Она должна загораться при возникновении высокочастотного магнитного поля, сопровождающего ядерные реакции. Первое включение установки (начало 89-го года): плотность тока 1 А/мм2 — вспышка, в межэлектродном пространстве выделилось столько энергии, что контейнер оплавился. Однако стрелка дозиметра не шелохнулась — ядерной реакции нет.

Срочная реконструкция оборудования, новый эксперимент, плотность тока 10 А/мм2 — реакции нет, контейнер опять не выдерживает. И так день за днем: 100, 1000, 10 000, 100 000, 1 млн. А/мм2 — стрелка не шевелится (это уже начало 90-го года). «Ну, — думает Болотов, — все, последний опыт и, если ничего,— сдаюсь». 10 млн. А/мм2 — стрелка дернулась, лампочка загорелась! Далее ученый стал подбирать специальные компоненты расплава, чтобы снизить ток, но сохранить ядерные превращения. Вновь шаг за шагом довел его до 1000 А/мм2 — превращения идут, но все равно ток еще очень большой — содержимое контейнера сильно разбрызгивается. Когда Болотов нашел наконец условия протекания реакции при малом токе, он стал нарабатывать вещества, то есть устанавливать режимы, при которых из определенного химического элемента гарантированно бы получался другой.

Начал с фосфора — при потере одного водородного атома он должен был превратиться в кремний. Вскоре анализы подтвердили — все так и есть. Следующий этап — преобразование свинца в платину. Тут Болотова и застало освобождение. Чтобы довести до конца серию экспериментов, он решил обратиться к администрации ИТК с просьбой позволить... остаться на неделю-другую. Но приехавшая жена не могла слышать ни о часе, ни о минуте задержки. Здесь ученый оказался бессилен. Вспомните, как живо откликнулся научный мир на сообщение американских исследователей Понса и Флейшмана о холодном термояде. Ученые многих стран (и наши в том числе) тут же бросились повторять и анализировать их опыты. Публикации на эту тему не покидали газетные и журнальные страницы в течение нескольких месяцев.

Несмотря на неоднозначное мнение специалистов, комиссия по науке и технике конгресса США обсудила возможность выделения 25 миллионов долларов на дальнейшие работы авторов сообщения. Что ж, понятно — на Западе стремятся не упустить любого шанса, обещающего новый технологический прорыв. В нашей же научной печати нет пока не то что опровержений или подтверждений экспериментов Болотова, нет даже упоминания о них. А ведь результаты, представленные бывшим зэком, пожалуй, посенсационнее.

P. S. У меня хранится любительская часовая запись на магнитной плёнке интервью Борис Васильевича сразу после освобождения. Он кратко рассказывает о своих работах, демонстрирует свойства некоторых полученных им изостеров. Лагерная администрация позволила ему забрать с собой более ста образцов, каждый в граммовых количествах!! В отличие от материалов, которые получают в количествах нескольких атомов, в ЦЕРНЕ и других подобных заведениях с миллиардными затратами...

Свойства некоторых изостеров просто потрясают. Например, один из его изостеров углерода обладает свойством универсального катализатора по активности в миллион раз выше платины. Под его воздействием на воздухе горят негорючие вещества. Крупные поверхностные раны заживают менее чем за сутки...

Его чрезвычайно плодотворная идея симметрии физического мира целиком укладывается в мои собственные представления о динамической симметрии Природы. Снимаю шапку перед Борис Васильевичем, в практических результатах он ушёл от всех далеко вперёд. Его энциклопедические знания и изобретательность позволили осуществить это. Его книжку «Основы строения вещества...» можно скачать (регистрация простая): http://www.twirpx.com/file/168353/


ГЛАВА 3. АЛХИМИК ЯДЕРНОЙ ЭРЫ

В Киеве из свинца добывают золото «Аргументы и факты» № 26, 2006 г.

Савелий Кащницкий, Киев - Москва

КРОМЕ уникального метода восстановления отмороженных конечностей, этот удивительный человек изобрёл способ превращения свинца в золото, а воды - в топливо.

И бензин, и воздух!

НА ЗАГОРОДНОЙ даче Болотова стоит действующий макет водонефтеперегонной станции (см. фото). К одному его штуцеру подводится вода. От другого отходит патрубок, выдающий углеводороды. Между ними, внутри тумбы, похожей на стиральную машину, генерируются электромагнитные импульсы - они-то и творят небывалые преобразования одного вещества в другое.

Молекула воды состоит из одного атома кислорода и двух атомов водорода. Под действием электроимпульса ядро атома кислорода разбивается на две неравные части: атом углерода и два атома тяжёлого водорода (дейтерий). Полученный углерод вместе с оторванным от водной молекулы водородом как раз и образует молекулу углеводородного топлива.

Произошло сразу два чуда: вода превратилась в горючие газы и возник колоссальный прирост энергии. Аппарат, к которому подвёл меня Борис Васильевич, имеет мощность 2 киловатта. А получаемого "природного" газа хватает, чтобы питать машину мощностью 100 киловатт. Выигрыш энергии - в 50 раз!

Около двадцати лет назад Болотов впервые подвёл электроимпульсы к воде и получил углеводороды. Чтобы перепроверить себя, Борис Васильевич наполнил полученным газом пустую кислородную подушку и отправил на анализ в Киевский политехнический институт и академический Институт органической химии. Хроматограмма - анализ по спектру излучения содержимого - показала: внутри содержатся пропан, бутан и другие более тяжёлые газы того же ряда, которые мы ежедневно сжигаем на кухонных конфорках.

- Ничего сверхъестественного я не совершил, - поясняет Борис Васильевич, - как я предполагаю, любая рыба способна проделывать нечто подобное своими жабрами: расщеплять водный атом кислорода на азот, водород и дейтерий - получается воздух, которым она дышит.

Легко решается и обратная задача - получение воды из воздуха. Нужно лишь небольшое количество катализатора, который притягивает группу атомов ОН к атому водорода. 100 граммов катализатора, по подсчётам Болотова, обеспечат 1 тонну воды в сутки. Вот, к примеру, и решение проблемы исчезающего Аральского моря - вернуть его в прежние берега можно за считанные месяцы.

Дачу надо отапливать водой

СЕЙЧАС Болотов занят изготовлением большого котла-преобразователя для отопления своей пятиэтажной дачи. Компрессор для перекачки воды потребляет всего 60 ватт, а тепловая мощность, которую будет создавать котёл, - 200 киловатт. Коэффициент преобразования - около 3000!

Впрочем, отапливать водой дачу - это цветочки. Скоро, убеждён изобретатель, автомобили помчатся безо всякого двигателя внутреннего сгорания. За счёт расщепления молекул воды. Небольшой запас "бортовой" воды обеспечит огромное количество горючих газов, которые станут вращать турбину. Ещё проще окажется гонять по морям и океанам бестопливные корабли и подлодки: за бортом воды сколько угодно - преобразуй в топливо и плавай себе без захода в порты на дозаправку.

Расщепи атом - считай доход

ХОЛОДНОЕ (при комнатной температуре) расщепление атомов - технология необозримых возможностей, о которой мечтали алхимики. Это, правда, ещё не совсем холодный ядерный синтез, когда из всякого химического элемента можно получить любой другой. Расщепление в отличие от синтеза имеет ограничение: преобразование элементов таблицы Менделеева может идти только в одну сторону - справа налево. То есть из веществ с большим порядковым номером можно получать те, у которых порядковый номер меньше. Но никак не наоборот.

Однако и это отнюдь не мало. Плохо ли: из фосфора получим кремний, из цинка - никель (кстати, именно об этом преобразовании, впервые в мире осуществлённом Б. Болотовым, сообщил уважаемый во всём научном мире журнал "Доклады Академии наук"), из свинца - золото (вот она, вожделенная мечта всех алхимиков!).


ГЛАВА 4. МЕЧТА АЛХИМИКА XXI ВЕКА

Установка превращает грязную воду в редкие и драгоценные металлы.

«Добывать нефть из воды, а золото из свинца пыталось не одно поколение учёных. Уральский изобретатель А. Вачаев в своё время легко смог это сделать, но его затравили коллеги... «АиФ» писал о киевлянине Борисе Болотове (см. № 26, 2006 г., «Алхимик ядерной эры»), который получает нефть из воды и золото из свинца. Профессор кафедры электротехники Южно-Уральского государственного университета Валерий Крымский, признавая приоритет Болотова, замечает, что первым в 1956 г. идею синтеза химических элементов в электрическом разряде высказал Игорь Курчатов. Учёные Магнитогорска, Екатеринбурга, Красноярска, Москвы, каждый по-своему, добились результата, похожего на Болотовский.

Вместо революции – зависть. Самой замечательной, по мнению В. Крымского, была установка, созданная в Магнитогорске изобретателем Анатолием Вачаевым. То, что он получал на протяжении шести лет, должно было стать революцией в мировой науке. А стало лишь поводом для зависти и травли, приведшей его к инфаркту и смерти. Теперь сразу несколько друзей и коллег изобретателя пытаются заново создать его установку. Успехи есть, хотя они пока скромнее, чем у Вачаева.

Он подводил к струе воды два заострённых медных электрода и пропускал между ними ток. Возникавший разряд формировал искусственную шаровую молнию, которая удерживалась катушкой индуктивности. И вот тут происходило чудо - на выходе водной струи получался серый порошок, состоявший, как показали анализы, из смеси железа, марганца и других элементов. Притом что до обработки воды электрическим разрядом, если в ней и содержались примеси этих металлов, то в количествах, несоизмеримо меньших, чем на выходе.

Мало того, процесс трансмутации элементов сопровождается колоссальным выделением энергии - ТЭС, ГЭС И АЭС обречены уйти в прошлое. Вот всего несколько цифр: из одного кубометра воды (или одной тонны) получается 214 кг. железа, 20 кг. марганца и выделяется 3,2 мегаватт-часа электроэнергии (достаточно для отопления жилого микрорайона). Как подсчитал Анатолий Вачаев, на реакцию холодного ядерного синтеза он израсходовал 5 киловатт, а на выходе получил… 25 киловатт.

Он пробовал менять материалы электродов, воду пропускал не дистиллированную, а намеренно загрязнённую. Всё равно во всех случаях на выходе были чистые металлы и море энергии. Полученный серый порошок переплавили в тёмно-серую цилиндрическую болванку (на фото профессор Крымский держит её в руке).

Не только распилить её, но даже поцарапать не удавалось никакими инструментами. Разрезать болванку смогли лишь электроискровым методом. Валерий Вадимович признаётся, что создать установку, как у Вачаева, работающую в непрерывном режиме, ему пока не удалось. Однако даже его упрощённая установка с короткоимпульсными разрядами поражает результатами, которые классическая физика пока объяснить не может.

Крымский воздействовал мощными электроимпульсами на сплав алюминия и кремния. Получился новый сплав, какого прежде не было в природе: при высокой прочности он обладает большой пластичностью. Обычно эти качества исключают друг друга - либо одно, либо другое. Когда учёный получил на своей установке сталь, её ударная вязкость оказалась вдвое выше обычной. После электроимпульсной обработки бронза уплотнилась, латунь стала не такой вязкой, алюминий обрёл повышенную теплопроводность, цинк перестал бояться коррозии, а обычно хрупкий чугун стал похожим на высокопрочную сталь. Ещё один поразительный эффект холодного ядерного синтеза - снижение радиоактивности жидких растворов на 86%. Теперь понятно, как вернуть к жизни реки и озёра Чернобыльской зоны.

Унитазы из золота? Когда-то Никита Хрущёв, в своих публичных выступлениях вслух мечтая о близком коммунизме, обещал, что из золота мы будем делать унитазы. Критики волюнтаризма считают его малограмотным балагуром. Однако либо Никита Сергеевич обладал мощной интуицией, либо Курчатов так его просветил, что лидер КПСС отнюдь не блефовал, а рисовал перспективы современной алхимии. Действительно, чем дорогое золото лучше дешёвого железа? Только тем, что реже встречается в природе? Так кто нам мешает добавить каждому атому железа нужное количество протонов и нейтронов, превратив его в золото? Холодный ядерный синтез позволяет в любых количествах получать не только вольфрам, платину или, скажем, рений, который в 10 раз дороже золота.

Можно синтезировать любые элементы таблицы Менделеева, в том числе ещё не открытые. Установка Вачаева, по мнению профессора Крымского, скоро будет воссоздана. Не важно где - в Челябинске или Екатеринбурге. Её простота и надёжность позволят всю энергетику, металлургию чёрных, цветных и редких металлов перепоручить воде, причём не питьевой, а отстойной, отработанной в «грязных» технологиях, или морской, запасы которой – океаны». - сообщает сайт «Аргументов и Фактов» в статье http://www.aif.ru/society/article/31607


ГЛАВА 5. АЛХИМИЯ И СОВРЕМЕННАЯ НАУКА

Последние годы ушедшего столетия ознаменовались успехами в осуществлении экспериментальных низкоэнергетических ядерных реакций и холодного ядерного синтеза, приводящих к превращению одних стабильных химических элементов и синтезу других.

Первые такие эксперименты были проведены в 1922-28 годах во Франции профессорами Сорбонны Фрейндлером и Шпиндлером. Но их результаты не были восприняты физиками-теоретиками. Позднее аналогичные эксперименты проводились в США и других странах. В России экспериментировали А.В.Болотов, В.П.Аликин, А.В.Уразов, И.В.Филимоненко. Следует упомянуть П.А.Королькова, П.В.Неймана, Н.Г.Докусову, доказывающих возможность превращения стабильных химических элементов. Но результаты экспериментаторов и сама идея трансмутации отвергались авторитетами с формулировкой «Этого не может быть!» Однако рассматриваемая проблема привлекала внимание многих ученых, и в период с 1993 по 1998 годы прошли пять международных симпозиумов и конференций по холодному ядерному синтезу и трансмутациям ядер с оживленными дискуссиями по проведенным экспериментам.

Превращения элементов осуществили в 1998 г. Флейшман и Ронс. В 1996г. прошла вторая конференция по малоэнергетическим ядерным реакциям с изданием фундаментального труда «Развитие технологии превращения элементов». В 1998г. в канадском городе Ванкувуре были продемонстрированы явления трансмутации элементов при низких энергиях. Во время осуществления некоторых электролитических процессов были выявлены превращения элементов не объяснимые современной физической химией и электрохимией. Исследователям удавалось раньше посредством ядерных реакций преобразовать свинец в золото, но оно оказалось очень дорогим в связи с большими энергозатратами на его получение.

Но недавно в нескольких зарубежных научно-исследовательских центрах и в нашей стране в институте имени Курчатова в экспериментальных условиях на малых энергиях удалось получить золото путем превращения других стабильных химических элементов. Оно оказалось вполне конкурентоспособным при сравнении с его природным аналогом. Осуществилась наконец вековая мечта алхимиков о трансмутации элементов и превращении неблагородных металлов в благородные! Пока еще не разработана технология поточного получения золота из других элементов периодической системы, и золотоискателям не грозит безработица. Но в недалеком будущем у золотодобывающей промышленности могут возникнуть серьезные проблемы.

В настоящее время накопился большой экспериментальный материал по превращению стабильных химических элементов посредством ядерных реакций на низкоэнергетическом уровне. Его уже нельзя игнорировать.

В августе 2000 года в Санкт-Петербурге прошла Шестая Международная конференция на тему «Современные проблемы естествознания». Один из участников - итальянский физик Монти Роберто А., профессор из Больньи выступил с докладом о низкоэнергетических ядерных реакциях. В конце своего доклада он заявил: «Физика XXI века будет физикой ядерных реакций с низкой энергией и возрождением алхимии».

(А.БАКИРОВ, профессор ТПУ)


ГЛАВА 6. СВОЙСТВА ЗОЛОТА

При температуре ниже точки плавления золото может свариваться, только распыленные частицы золота при нагревании спекаются, т.е. агломерируются в более крупные частицы. При сжатии золотая пыль может свариваться и при более низкой температуре. Серебро и медь повышают твердость золота. По-другому меняют механические свойства золота мышьяк, платина, свинец, кадмий, висмут - они придают хрупкость. В этом отношении показателен свинец. Всего лишь одна сотая процента свинца в сплаве полностью парализует пластичность чистого золота. Если содержание свинца поднять до 1%, пластинка из золотого сплава при ударе разлетится на куски, как оконное стекло.

Золото хорошо поглощает рентгеновские лучи. Будучи благородным металлом, золото только выборочно вступает в химические соединения. Оно взаимодействует с хлором, бромом, йодом, ртутью, теллуром и цианидами. Все соединения, кроме соединений с ртутью и теллуром, получены искусственным путем.

Золото растворяется в "царской водке" - смеси азотной /одна часть/ и соляной /три части/ кислот, в цианидах, а также в воде содержащей хлор, серную кислоту или гумусовые кислоты. Растворимость золота в цианидах используется при его извлечении из руд.

Серебро в составе самородного золота занимает особое место. Оно является составной частью минерала, а не примесью. Поэтому некоторые исследователи выдвигали предложение переименовать самородное золото в аргаурит /от начальных слов латинских названий серебра и золота - аргентум/. Золото и серебро обладают совершенным изоморфизмом и образуют твердый раствор. Наиболее бедное серебром золото ярко-желтое с красноватым оттенком.

С ростом содержания серебра золото бледнеет. Когда содержание серебра превышает 30%, золото приобретает серебристый цвет с зеленоватым отливом и считается уже особым минералом, получившим название электрум. Вместе с тем с цветом меняется и вес - он снижается, так что и по весу отличить золото совсем не просто.

Сплавы золота с серебром, платиной, палладием, медью и другими металлами не являются химическими соединениями. Атомы сплавленных металлов не обмениваются электронами, что и является свидетельством отсутствия между ними химического взаимодействия. Способность образовывать сплавы с золотом объясняется близостью атомных радиусов. Любопытно, что все металлы в сплаве с золотом плавятся при более низкой температуре, чем в чистом виде.

В природе золото чаще всего встречается в самородном виде, реже - в составе минералов. Известно более 20 минералов золота - это соединения с теллуром, висмутом, свинцом, серебром, платиной, медью и многими другими элементами. Некоторые из них ни чем не напоминают золото. Например, теллуриды, которые в наши дни используются в качестве руды, серого цвета.

Распространение этих минералов в природе ничтожно и долгое время они оставались незамеченными. Признавался лишь один минерал - самородное золото. Веками охотились лишь за ним, беспокоясь как бы не просмотреть его. А причин для беспокойства было достаточно. Самородное золото не отличается единообразием. Желтый металл один, но это становится очевидным только после очищения его от примесей и переплавки. В природе оно бывает тускло, закрыто "рубашкой" железистых окислов, заковано в броню кварца. Кроме того, в природе часто встречаются минералы, очень схожие с золотом по цвету и блеску. Назовем для примера широко распространенные колчеданы - пирит и халькоперит. Часто за золото принимают золотистую слюду - флогопит.

На твердость золота влияют и условия, в которых происходило его накопление в природе. Золото глубинных месторождений тверже, чем поверхностных. Будучи в числе самых мягких минералов, которые разрушаются быстро, золото не разделяет их судьбу, поскольку обладает исключительным свойством приспосабливаться к изменяющимся условиям. Золото очень ковко и тягуче. По пластичности упругости оно не имеет себе равных - из 1г. металла можно вытянуть нить более 3 км, а при прокатке получается фольга толщиной в десятитысячную долю миллиметра, в 500 раз тоньше человеческого волоса (0,0001 мм). Через такой листочек фольги луч света просвечивает зеленоватым цветом. Один грамм такой фольги покроет участок площадью 5 соток.

Мягкость чистого золота настолько велика, что его можно царапать ногтем. Поэтому в ювелирных изделиях золото всегда сплавляется с медью или серебром. Состав таких сплавов выражается пробой, которая указывает число весовых частей золота в 1000 частей сплава (в российской практике). Проба химически чистого золота соответствует 999.9 пробе — его ещё называют «банковским» золотом, так как из такого золота изготавливают слитки. Из чистого золота легко сделать ювелирное украшение - мягкость позволяет, но именно мягкость обусловит практическую непригодность изделия. Оно быстро поцарапается, потеряет блеск и привлекательность. Спасают серебро, медь, некоторые другие металлы, резко повышающие твердость золота в сплавах.

Золото легко истирается в тончайшую пыль и поэтому так широко распространено в природе. Известны случаи, когда предприимчивые люди умудрялись собирать золотую пыль вокруг тех мест, где драгоценные металл обрабатывался.

В переодической системе элементов Д. И. Менделеева золото расположено под 79-м номером в побочной подгруппе шестого периода рядом с серебром и платиной. С ними золото образует семейство благородных металлов, которые отличаются наиболее плотной упаковкой атомов в кристаллической решетке, малыми ионными радиусами и значительной силой связи ядра с внешней 18-электронной орбитой. Это определяет очень высокую плотность вещества. Удельный вес золота 196,9, плотность 19,32 кг/см2. Кусок золота размером со спичечный коробок весит полкилограмма. Литровая бутыль, заполненная золотым песком, потянет на пуд! Тяжесть золота подсказала способ его добычи - промывку на шлюзах, что обеспечивает очень высокую степень извлечения золота из породы. Золото - очень хороший проводник тепла и электрического тока. Температура плавления 1063 С, при этом золото обладает летучестью, которая при повышении температуры возрастает.

По размеру частиц самородное золото делится на тонкодисперсное (1 – 5 мкм) , пылевидное (5 – 50 мкм) , мелкое (0,05 – 2 мм) и крупное (более 2 мм) . Частицы массой более 5 г. относятся к самородкам. Крупнейшие самородки – «Плита Холтермана» (285 кг.) и «Желанный Незнакомец» (71 кг.) найдены в Австралии. Находки самородков известны во многих районах Урала, Сибири, Якутии и Колымы. Самородное золото концентрируется в гидротермальных месторождениях. Месторождения золота находятся на разных глубинах – от десятков метров до 4 – 5 км от поверхности земли протяженностью от десятков до тысяч метров.


ГЛАВА 7. ДЫМА БЕЗ ОГНЯ НЕ БЫВАЕТ

Алхимия как искусство «творения» золота возникла в III-IV веках нашей эры, в Египте, но особенно широкое распространение она получила в Средние века в Европе. Главная цель алхимиков заключалась в получении «философского камня», поскольку считалось, что этот элемент способен изменить структуру любого металла превратив его в золото или серебро. В реальность алхимии были убеждены такие выдающиеся ученые, как Авиценна, Фрэнсис Бэкон, Лейбниц, Спиноза, Исаак Ньютон, Альберт Великий, Теофраст Парацельс и многие другие.

В разных музеях мира и коллекциях нумизматов немало монет и медалей, изготовленных из золота алхимиков. Их украшают надписи: «Чудесное превращение, содеянное в Праге 16 января 1648 года в присутствии его королевского величества Фердинанда III» или «Химическое превращение Сатурна в Солнце, то есть свинца в золото, произведено в Инсбруке 31 декабря 1716 года при покровительстве его сиятельства пфальцграфа Карла Филиппа».

Путеводитель, выпущенный более двухсот лет назад приглашает нас в императорскую сокровищницу в Вену, по очереди представляет каждый экспонат. С блеклых страниц сверкают драгоценные камни, блестят золото и серебро. Там есть слиток золота весом в 300 дукатов, который алхимик И. К. Рихтхаузен сотворил из свинца в присутствии короля и императора Фердинанда III, что подтверждается надписью на золоте: «Получено в Праге 15 января 1658 года в присутствии Его Святого Императорского Величества Фердинанда III».

Там же висит на цепи большая круглая медаль с 41 чеканным портретом правителей династии Габсбургов. Когда-то она была серебряной, но чешский алхимик Венцель Зейлер превратил ее наполовину в золотую.

О судьбе двух алхимиков нам известно, что Рихтхаузена Фердинанд III возвел в ранг барона, а Зейлера Леопольд I произвел в дворяне и оказал ему честь тем, что приказал изготовить из искусственного золота монеты с надписью: «У Венцеля Зейлера хороший порошок, поэтому из свинца я превратилась в золото».

И в другие коллекции включалось изготовленное алхимиками золото. Здесь лежащие на бархатной подушке монеты гордо провозглашали историю своего превращения. Там золотая чашка сообщала, что простой металл был превращен в золото таинственным средством алхимиков. В коллекции флорентийского эрцгерцога Кюхельбекер находится гвоздь: наполовину он состоял из золота, наполовину — из железа. Более скромно выступают искусственные серебряные предметы, среди них выделяются так называемые талеры Кронеманна, их из свинца и ртути сотворил алхимик бранденбургского маркграфа Эрне Керэстей, барон Кронеманн.

Настоящую сенсацию произвели сокровища, оставленные Императором Священной Римской империи Рудольфом II после его смерти. В виде золотых слитков наследники неожиданно нашли 84 центнера золота и 60 центнеров серебра. Рудольф II был приверженцем тайных наук, при его дворе постоянно жили астрологи, ясновидцы и алхимики. Естественно, все решили, что сокровища, обнаруженные после его смерти, имеют алхимическое значение.

У Рудольфа II были последователи среди немецких князей, в частности, курфюрст Август, который самолично проводил опыты с философским камнем. Его лабораторию называли золотым домом. Курфюрст Август писал своему итальянскому коллеге: «Я уже настолько вошел в курс дела, что могу из восьми унций серебра сделать три унции полновесного золота».

Золотое состояние Августа после его смерти было оценено в значительную по тем временам сумму - 17 миллионов талеров. Считалось, что курфюрст нашел рецепт философского камня. Узнать этот рецепт стремились многие преемники. Один из них, Август II, будучи курфюрстом Саксонии и королем Польши, в споре с прусским королем Фридрихом I забрал у него алхимика Иоганна Бетгера. Алхимика держали пленником, пока он не открыл нечто, что прусские князья ценили чрезвычайно высоко. Речь идет о фарфоре. В дрезденской государственной коллекции фарфора хранится королек чистого золота весом 170г., полученный Бетгером в 1713 году путем алхимических манипуляций.

Очень многие короли, императоры содержали придворных алхимиков, подталкиваемые желанием завладеть философским камнем, с помощью которого можно было стать еще могущественнее. Неудача могла обойтись алхимику очень дорого, часто неудачных экспериментаторов вешали на позолоченных виселицах, но успехи алхимиков ценились очень высоко и обеспечивали им полное покровительство, множество почестей и безбедное существование. Алхимия была настолько распространена, что английский король Генрих IV даже издал указ запрещавший превращать простые металлы в золото без его ведома. Надо полагать, король всерьёз боялся, что кто-нибудь перещеголяет его в богатстве и могуществе.

Документы того времени сохраняли множество описаний опытов, завершавшихся превращением неблагородных металлов в золото. Что скрывалось за этими демонстрациями успехов алхимии?

В Европе алхимия нашла поддержку церкви. Алхимия была даже орудием церкви, согласовываясь с ее догматами, и многие священнослужители пробовали себя на стезе поиска философского камня. Когда они выходили за рамки требований церкви, тут же становились жертвой гонений. Так было с Роджером Бэконом, английским монахом-францисканцем. За широчайшие познания его звали «удивительным учителем». Любознательность толкала его на изучение различных областей техники, за что он был заподозрен в магии, осужден и долгое время отбывал заключение. Он изучал свойства селитры и нашел способ приготовления черного пороха. Он называл четыре препятствия постижения истины:

1. преклонение перед ложным авторитетом.

2. привычка к старому.

3. мнение невежд.

4. гордыня мнимой мудрости.

Алхимия на Западе находилась под покровительством астрологии и поэтому приобрела тайный характер. Политические условия средневековой Европы и соперничество многочисленных дворов создавали благодатную почву для поиска философский камня. Испания, Италия, Франция, Германия, Англия - вот колыбель западной алхимии. Это были бескорыстные поиски, предпринимаемые честными людьми, приверженцами алхимии, убежденными в возможности найти путем химических операций философский камень. Но рядом с ними действовали и шарлатаны, использовавшие алхимию для собственной корысти.

Арабские алхимики оставили заметный след в фармакологии, в частности, они ввели в обиход так называемое "питьевое золото", которому приписывались выдающиеся лечебные свойства, сходные с эликсиром долголетия. Об этом препарате алхимики, в том числе и западные, отзывались фантастично. Чего только стоит название книги врача и хирурга французского короля Давида де Плани Кампи, опубликованной в 1583 г., - «Трактат об истинном, непревзойденном, великом и универсальном лекарстве древних, или же о питьевом золоте, несравненной сокровищнице неисчерпаемых богатств». Кстати, в наши дни золото широко применяется для лечения ряда заболеваний.

Арабы отказались от мистики и таинственности и сделали очень много, чтобы превратить алхимию в настоящую науку. Среди них были видные ученые, чьи имена дошли до нашего времени: Гебер, Разес, Авиценна.

Колыбелью алхимии считается Египет. Первые достоверные сведения об алхимии как об искусстве «размножения» золота и серебра, содержатся в «Лейденских папирусах» (II в.), найденных в начале ХIХ века в Египте. В этой коллекции записей приводятся многочисленные рецепты изготовления искусственных драгоценных камней, получения пурпура, приготовления некоторых сплавов, описаны способы закалки металлов, методы серебрения и золочения ювелирных изделий и т.д.

После того как Египет вошел в состав могучей Римской империи (Греция вошла на полтора века раньше), и особенно после возвышения христианства, для ученых настали тяжелые времена. В конце 3 века нашей эры император Диоклетиан жестоко подавил восстание египтян и заодно приказал сжечь древние книги, будучи совершенно уверен, что в них есть доступные только египтянам секреты изготовления золота в неограниченном количестве, боясь, что они воспользуются ими в войне против империи. Позже император Юстиниан запретил любые химические занятия, объявив их богопротивным делом.

Учёные древнего Египта были выдающимися мастерами химических ремесел, а химию постепенно стали называть «египетской наукой». За двести лет до нашей эры в городе Александрии Египетской уже существовала Академия наук, где «священному искусству химии» было отведено особое здание, храм Сераписа - храм жизни, смерти и исцеления. Этот храм был разрушен фанатиками-христианами в 391 году нашей эры и все книги были сожжены.

Кочевники-арабы, захватившие Александрию в 640 году нашей эры, завершили его уничтожение. Они следовали простому правилу: все представления, которых нет в Коране, ошибочны и вредны, и потому их надо искоренить. Притом сочинения, которые находятся в согласии с Кораном, тоже следует уничтожить, как совершенно излишние. Последние манускрипты Александрийских библиотек погибли, будучи использованы по распоряжению халифа Омара для растопки городских бань.

Но постоянный спрос на золото подталкивал наиболее активных представителей металлургии к попытке превращать неблагородные металлы в благородные. Согласно преданию в первом столетии нашей эры получило распространение представление, что золото связано с Солнцем, серебро - с Луной, медь - с Венерой, железо - с Марсом, свинец - с Сатурном, олово - с Юпитером, ртуть - с Меркурием. Опыт также учил, что при перегонке ртути получается королек золота или серебра; отсюда делался вывод, что ртуть превращается в благородные металлы и что она даже есть не что иное, как жидкое серебро, которому надо возвратить твердость.

Было известно, что при прибавлении к меди различных минералов получаются белые и желтые сплавы, подобные золоту и серебру. На этом основании делались попытки получения благородных металлов путем их "выращивания", а не путем их взаимного превращения. В первые века нашего летоисчисления христианство выступило против алхимии, рассматривая ее как дела дьявола, но впоследствии относилось к алхимии терпимо.

В музеях и коллекциях Европы хранятся 62 подлинных золотых монеты и медали, изготовленные алхимиками триста - четыреста лет назад.

О золоте алхимиков ходило немало легенд. В связи с историей тамплиеров об этом сообщал журнал (Чудеса и Приключения № 10/1996). Лет сорок - пятьдесят назад выяснилась принципиальная возможность трансформации элементов в ядерных процессах. И это снова и снова заставляет исследователей обратиться к тем монетам и медалям, которые были отчеканены из алхимического золота и дошли до наших дней. В основном они относятся к XVI-XVII векам - времени расцвета алхимии. А это уже не зашифрованные тексты древних рецептов, которые нельзя проверить, это вещественные доказательства их деятельности, которые можно видеть, брать в руки и исследовать в лабораторных условиях. Очевидно, что кому-то действительно удавалось добиться желаемого результата. Этим изделиям свойственны две особенности: символы, показывающие, из какого исходного элемента было получено золото, и высокая проба драгоценного металла. В статье историка М. Пазина описаны основные образцы монет из алхимического золота, сохранившиеся до наших дней.

В средние века была сильна убеждённость в возможность превращения дешевых металлов в дорогие. Алхимией занимались многие, от монахов до дворян, к их деятельности благосклонно относились высокопоставленные люди и монархи, которые нередко и сами занимались подобными опытами. И как ни странно, следы их деятельности сохранились до сих пор в материальном воплощении – в монетах, отчеканенных из алхимического золота или серебра, и в медалях, посвященных этим событиям, в книгах и трактатах.

В 1692 году был опубликован каталог врача и математика из Киля С. Райхера «О различных монетах, из химического металла изготовленных». В нем подробно описывались все известные в то время медали и монеты, отчеканенные из золота и серебра алхимического происхождения, в том числе и находящиеся в это время в обращении. Монеты из этого металла находились в обращении, им верили, принимали в оплату. Отличало их наличие алхимических символов. Алхимики всячески засекречивали свою деятельность, шифровали свои записи, а определенные составляющие рецептов обозначали символами. Такие символы находились и на монетах и обозначали, из какого металла было получено золото или серебро для этих монет.

Символы серы и ртути обозначены на монетах города Эрфрут. Это серебряные талер 1617 года и золотой дукат 1617 года. Символ ртути имеется на талере 1630 года курфюрства Майнц архиепископа Ансельма Казимира (1629-1647 гг.). Несколько вещественных памятников алхимии оставил после себя шведский король Густав-Адольф (1594-1632 гг.). Сто фунтов золота, полученного из олова, ему преподнес некий купец из Любека. Из него чеканились дукаты. Король щедро отблагодарил купца, поскольку после его смерти у него дома нашли 1,7 миллиона крон. Король и сам занимался алхимией вместе со своим монетным мастером Вейнсмантелем. В память об этой деятельности 1631 и 1632 годах были отчеканены серебряные медали со знаком ртути. В обращение были выпущены серебряные двухталеровые монеты 1632 года, золотые дукаты 1634 года и двухдукатовые монеты 1632 года с символами серы и ртути. Очевидно, купец передал им свой секрет, и король сам превращал серу и ртуть в золото и серебро, а затем чеканил из него монеты.

Еще один шведский король Карл XII (1697-1718 гг. правления) оставил зримый след в алхимии. Во время войны с Польшей в 1705 году под Варшавой им был пленён бывший подданный генерал Отто Арнольд фон Пайкуль. Генерал командовал войсками польского короля Августа II Саксонского, воевавшего на стороне Петра I со Швецией. Королевским судом Швеции генерал был приговорен к смерти. Пайкуль попросил о помиловании, а взамен пообещал раскрыть королю Карлу секрет изготовления золота в больших количествах, чуть ли не на миллион талеров. Пленнику была предоставлена возможность сделать это. В присутствии генерального оружейного мастера Гамильтона и адвоката Фегмана он из олова получил золото. Из него было отчеканено 147 дукатов с надписью: «Это золото химическим искусством выплавил в Стокгольме в 1706 г. О. А. Пайкуль». Тем не менее, после раскрытия секрета генерал был казнен. В наше время изготовленные с помощью алхимии дукаты проверили и действительно чистое золото - 97-я проба.

Несколько сотен дукатов смог отчеканить из полученного золота посредством превращения олова ландграф Эрнст Людвиг Гессен-Дармштадтский (1667-1739 гг.). При благосклонном отношении и всяческом участии властей предержащих в средневековье, помимо уже упомянутых, блистала своими достижениями целая плеяда алхимиков. Один из них, Иоанн Конрад фон Рихтгаузен, объявился в Вене у императора Фердинанда III. В 1648 году в Праге в присутствии императора и монетного мастера графа Рутца он превратил из ртути 3 либры золота (либра - 327 г.) с помощью «философского камня». Камень он взял у своего умершего приятеля Ла Бусарди в доме графа Мансфельда.

Когда в 1648 году австрийский император Фердинанд III с помощью порошка алхимика Рихтгаузена самолично получил из ртути золото, из этого металла он приказал отчеканить медаль весом в 300 дукатов (более килограмма золота) на которой было выгравировано изображение Меркурия в качестве символа совершившегося превращения. Эта медаль еще в конце XVIII века хранилась в венском казначействе.

Благодарный император присваивает Рихтгаузену титул фон Хаоса и дарит ему поместье Заксенганг на Дунае. Позже император Леопольд I в 1658 году делает его своим наместником в Банской Штявнице и Кремнице в Словакии. Алхимик Иоганн Конрад фон Рихтгаузен фон Хаос умер в 1663 году в славе и почете.

Помимо императора, этот алхимик, работал и с другими людьми и передал часть «философского камня» Майнцу Иоганну Филиппу. Сам курфюрст полученное от фон Хаоса средство в виде шарика поместил в пламени свечи так, чтобы воск стекал в тигель, туда добавил 4 унции ртути, поставил тигель на полчаса на угли, что привело к превращению ртути в золото. Полученное золото было таким высокопробным, что его пришлось легировать серебром. В 1658 году из него чеканились майнцские дукаты, часть золота досталась Георгу V Гессен Дармштадтскому, часть - профессору Йенского университета Веделю.

Безотказно покровительствовал алхимикам император Священной Римском империи Леопольд I (1640-1705 гг.). В его лабораториях алхимики проделывали головокружительные эксперименты, восхищавшие Европу. Одним знаменитым деятелем на ниве алхимии был Венцель Зайлер. Двадцативосьмилетний монах, августинец из Чехии, при трансмутации пользовался каким-то порошком пурпурного цвета, который якобы нашел в каком-то костеле в Праге. По другим данным, во сне он увидел место, где якобы закопал свой «камень мудрости» сам Парацельс. В присутствии императора Леопольда I он превращал цинк в золото, из которого чеканились дукаты в 1675 году. На них было засвидетельствовано: «Силой порошка Венцеля Зайлера я из цинка стал золотым».

В благодарность за это монарх возвел монаха в дворянское достоинство, и тот стал Вейнцелем фон Райбурном. Зейлер получил звание «королевского придворного химикуса», а в 1676 году был произведен в рыцари. Венцом карьеры бывшего монаха стало назначение его на пост обермейстера монетного двора Богемии.

В 1677 году опять же в присутствии императора Леопольда I при помощи жидкой тинктуры он сделал серебряную медаль на половину золотой. Медаль сохранилась и находится в художественно-историческом музее Вены, её вес 7,2 килограмма. Маленькие сколы на медальоне это результат взятия пробы, осуществленный вероятно, еще в 1677 году. Более детальный анализ был сделан в 1930 году Микроаналитической лабораторией Венского технологического института. Согласно этому анализу, часть медали состоит из сплава золота, серебра и меди, содержащей приблизительно 43,18% серебра и 56,82% золота. На второй стороне медали изображено всё генеалогическое дерево. В центре можно увидеть бюст императора Леопольда I, окруженный тремя концентрическими кругами их предков, начиная с короля франков, и заканчивая его отцом, Фердинандом III (1637-1657 гг.).

Барон Пфеннигер, оберегермейстер курфюрста Пфальцекого в присутствии короля Карла IV превращал свинец в золото с помощью тинктуры, полученной им у умершего в 1655 году человека. Этому событию была посвящена медаль с соответствующей надписью.

Доктор И. Бехер (1652-1682 гг.) также занимался алхимией, и в 1675 году была отчеканена медаль с надписью: «В месяц июль 1675-го я, доктор И. И. Бехер, получил эту унцию чистейшего серебра с помощью искусства алхимии». В 1705 году алхимик Пейкюль в присутствии ученого-химика Гирна и многих свидетелей тоже совершил несколько превращений неблагородных металлов в золото. В память о случившемся из полученного золота была выбита специальная медаль.

Этот список можно было бы продолжить, исторических свидетельств о трансмутациях дешёвых металлов в благородные с помощью алхимии достаточно. Помимо королей и баронов, алхимией занимались люди практически всех сословий.


ГЛАВА 8. ДЕЛАЛИ ЛИ АЛХИМИКИ ЗОЛОТО…

Алхимическая символика присутствует на золотых монетах английского короля Эдуарда III (1327-1377 гг. правления). Монета называлась «нобль» (благородный). Эта история началась с того, что Аббат Вестминстерского аббатства Джон Кремер в Италии встретил испанского алхимика, члена одного монашеского ордена Раймонда Луллуса (также Раймундус Луллий) и пригласил его в Англию.

Как считает Шмидер, выдающийся испанский мыслитель и естествоиспытатель XIII-XIV вв. Раймонд Луллус обладал секретом изготовления «философского камня». В начале XIV века он пришёл к английскому королю Эдуарду и заявил, что имеет знания как с помощью алхимии получить золото. Единственным условием, которое поставил монах, было использование золота для организации нового крестового похода против неверных. Пообещав Луллусу пойти против неверных, король добился согласия испанца изготовить 60000 фунтов (I фунт - 453,6 г) золота из ртути, олова и свинца. На это золото король обязался снарядить корабли для священной войны. Тогда монах переработал в золото тонны ртути, олова и цинка, из которых было отчеканено 6 миллионов ноблей.

Но тайные планы короля были другими. Когда Луллус сделал оговоренное количество золота, король отчеканил золотые монеты со своим изображением и надписью: «Эдуард, король Англии и Франции». Монеты выдавали истинные интересы Эдуарда - властвовать над Англией и Францией. Снаряжать крестовый поход против сынов Магомета, он не собирался. Протестующий Луллус был посажен в темницу, откуда потом сбежал. Нобли же широко обращались в Европе, да и в самой Англии их еще можно было встретить и в середине XVIII века.

Эту историю можно было отнести к разряду легенд, если бы в музеях мира сегодня не экспонировались те самые монеты из золота Раймонда Луллуса, причем золота высокой пробы. Внезапно откуда-то появившееся 27 тонн чистого золота решило исход столетней войны, оно позволило королю Эдуарду нанять многочисленные «вольные» и «белые» отряды профессиональных лучников. Именно они расстреляли, казалось бы, непобедимую рыцарскую кавалерию Франции в битвах при Креси и Пуатье. Даже простые солдаты в армии Эдуарда стали получать жалованье золотом. Как связать этот факт с тем, что Англия в то время не вела морской торговли, не владела колониями и рудниками, а товары северо-немецких торговых партнеров до этого времени оплачивала оловом?

АЛЕКСАНДР СЕТОН.

Интересна история шотландского дворянина Сетония. Первые упоминания о нем появляются лишь в начале XVII века, — он явился людям уже вполне сформировавшимся алхимиком и был настоящим мастером в своем искусстве, хотя не ясно, где именно он приобрел эти познания. Путешествуя, он демонстрировал врачам, ювелирам, ремесленникам и всем желающим трансмутацию металлов, о нём ходили слухи в Роттердаме, Амстердаме, Франкфурте, Страсбурге, Базеле и других городах. Присущим ему качеством было абсолютное бескорыстие. Он больше заботился о просвещении людей, чем о приобретении собственного богатства. Поэтому совершая трансмутацию в присутствии свидетелей, всегда раздавал полученное серебро и золото. Впрочем, эта особенность свойственна была большинству адептов той эпохи.

В книге «De Minerali medicina» 1610 года издания описано свидетельство профессора Вольфганг Динхейм из Фрейбурга, ярого противника алхимии. Он пишет о Сетоне так: «В 1602 году, в середине лета, когда я возвращался из Рима в Германию, попутчиком моим оказался необычайно умный человек, маленького роста, но довольно полный, с румяным лицом, сангвинического темперамента, с темной бородкой, подстриженной по французской моде. Одет он был в камзол черного бархата и путешествовал в сопровождении только одного слуги, которого легко было признать по рыжим волосам и бороде того же цвета. Человека этого звали Александр Сетониус. Он был уроженцем Молы, острова в океане. В Цюрихе, где священник Тхлин дал ему рекомендательное письмо к доктору Цвингеру, мы купили лодку и отправились в Базель водным путем. Когда мы прибыли в этот город, мой спутник сказал мне: «Вспомните, как во время нашего путешествия и по суше, и по воде вы постоянно нападали на алхимию и алхимиков. Вспомните также, что я обещал ответить вам, но не посредством опыта, а с помощью философии. Сейчас я жду одного человека, которого хочу переубедить одновременно с вами, дабы противники алхимии не сомневались более в истинности этого искусства». Тогда же было послано за упомянутым человеком, которого я знал только в лицо. Жил он недалеко от нашей гостиницы.

Позднее мне стало известно, что это был доктор Цвингер, принадлежавший к семье, откуда вышло столько знаменитых натуралистов. Втроем мы отправились к рабочему с золотых рудников, причем Цвингер захватил из дома несколько свинцовых пластинок, тигель взяли мы у ювелира, а обыкновенную серу купили по дороге. Сетониус ни к чему из перечисленного не прикасался. Он приказал развести огонь, положить свинец и серу в тигель, прикрыть его крышкой и время от времени помешивать содержимое палочками. Пока мы этим занимались, он вел с нами беседу, а примерно через четверть часа молвил: «Бросьте эту бумажку в расплавленный свинец, точно посередине, и постарайтесь, чтобы ничего не попало в огонь...» В бумажке был довольно тяжелый порошок, цвет его походил на лимонно-желтый, однако нужны были хорошие глаза, чтобы это различить. Хотя мы не верили ничему, словно сам святой Фома, но выполнили, что было сказано. После того как масса подогревалась еще четверть часа при интенсивном помешивании железными палочками, ювелир получил распоряжение затушить огонь при помощи воды; в тигле же не оказалось ни малейших следов свинца, а было чистейшее золото, которое, по мнению ювелира, намного превосходило качеством своим прекрасное золото из Венгрии и Аравии. По весу было оно равно положенному прежде свинцу. Мы застыли в полном изумлении, не смея верить собственным глазам. А Сетониус принялся подтрунивать над нами: «Куда же подевались ваши мелочные придирки? Перед вами истина факта, с которой не сравнится ничто, даже ваши драгоценные софизмы». После этого он распорядился отрубить кусочек золота и отдал его Цвингеру на память. Я тоже получил кусочек, стоивший примерно четыре дуката, и храню его в память об этом дне.

Что до вас, неверующие, вы, наверное, станете смеяться над тем, что я написал. Но я еще жив, и я свидетель, готовый подтвердить то, что видел своими глазами. Цвингер тоже жив, он не будет молчать и подтвердит правдивость моего сообщения. Сетониус и слуга его также живы, последний находится в Англии, а первый, как известно, в Германии. Я мог бы даже указать точное место их жительства, но не смею совершать подобную нескромность по отношению к сему великому человеку…».

Следует отметить, что Якоб Цвингер – второй свидетель этого поразительного опыта был врач и профессор из Базеля, занимающий заметное место в истории немецкой медицины. Поистине безупречный выбор, ибо подобный свидетель заслуживает, абсолютного доверия; кстати говоря, он полностью и без малейших колебаний подтвердил рассказ Вольфганга Динхейма в письме, которое опубликовал базельский профессор Иммануил Кёниг в книге «Эфемериды». В письме этом также говорится, что до своего отъезда из города Александр Сетон совершил еще одну трансмутацию в доме ювелира Андреаса Блетца, где на глазах у свидетелей обратил несколько унций свинца в золото.

Благодаря немецкому ученому-эрудиту Карлу Кристофу Шмидеру, который по историческим записям восстановил многие события связанные с Александром Сетоном посвятив ему в своей книге «История алхимии» целую главу. Стало известно, что летом 1603 года Сетон появился в Страсбурге. Посетив лавку немецкого ювелира Густенхофера. Он попросил сдать ему в аренду на короткое время помещение с печью и тигелем для работы особого рода. Густенхофер охотно предоставил их, и перед отъездом Сетон в знак благодарности подарил ювелиру небольшое количество красного порошка.

Густенхофер немедленно созвал соседей и друзей, чтобы испытать в их присутствии полученный порошок. Опыт завершился успехом: фунт свинца обратился в золото. Тут несчастному Густенхоферу пришла в голову тщеславная мысль выдать себя за адепта, и он объявил собравшимся, что создал философский камень сам. Вполне простительное хвастовство: ведь он доверился друзьям. Однако, как говорит Шмидер, у каждого друга есть сосед, а у соседа — свой друг. Вскоре по городу разнесся слух: «Ювелир Густенхофер делает золото!»

Узнав об этом, городской совет Страсбурга прислал к ювелиру трех депутатов с требованием доказать этот поразительный факт. Густенхофер дал каждому из них по крупице красного порошка, и они тут же совершили проекцию. Один из них — страсбургский советник Глазер — приехал впоследствии в Париж, где и показал кусочек герметического золота доктору Якобу Хайльману, который оставил запись об этом примечательном событии.

После трех успешных проекций слава Густенхофера возросла неимоверно и достигла Праги — резиденции императора Рудольфа II, который очень интересовался герметическим искусством. Монарх немедленно отправил к мнимому адепту эмиссаров с приказом доставить его ко двору. Оказавшись перед лицом императора, несчастный Густенхофер не выдержал и признался, что чудесный порошок изготовлен не им и он понятия не имеет, как его сделать. Однако Рудольф II усмотрел в этом хитрую уловку и приказал заключить ювелира в тюрьму, пока тот не образумится. В надежде спастись Густенхофер отдал весь оставшийся порошок, и император произвел успешную проекцию, но это нисколько его не удовлетворило — напротив, только усилило алчность. Он приказал ювелиру немедленно создать новый порошок. В полном отчаянии Густенхофер решился на бегство, но императорская полиция быстро схватила его и водворила в пражскую крепость, где он томился в заключении до конца своих дней.

Сетон же какое-то время провел во Франкфурте-на-Майне, где познакомился с торговцем, которого звали Кох. Впоследствии тот написал историку Теобальду фон Хогеланде, что ему посчастливилось стать участником совершенной Космополитом проекции и он сохранил зримое доказательство этого опыта.

Он писал так: «В Оффенбахе (пригород Франкфурта) жил какое-то время адепт, путешествовавший под именем французского графа. Он покупал у меня разные вещицы. Перед отъездом из Франкфурта он пожелал обучить меня трансмутации металлов. Деяние совершил я сам, следуя его указаниям, он же ни к чему не прикасался. Получив от него три крупицы порошка красновато-серого цвета, бросил я их в тигель с двумя пол-унциями жидкой ртути. Затем наполнил тигель почти до половины поташем, и мы стали его медленно разогревать. Потом заполнил я печь углем почти до краев тигля, так что весь он оказался под очень сильным огнем, и это продолжалось примерно полчаса. Когда тигель раскалился докрасна, он приказал мне бросить туда кусочек желтого воска. Через несколько мгновений я взял тигель и разбил его: внутри лежал небольшой слиток, весивший чуть больше пятидесяти четырех унций. Мы расплавили его и, подвергнув купелированию, извлекли двадцать три карата золота, а также шесть каратов серебра; оба металла были чрезвычайно блестящими на вид. Из кусочка этого золота я заказал себе пуговицу на рубашку. Мне кажется, что для сей операции ртуть не нужна» (Th. von Hogelande. Historiae aliquot transmutationis metallicae).

Из Франкфурта Космополит отправился в Кёльн, где задержался на некоторое время. Город этот пользовался определенной славой среди алхимиков, ибо здесь бывали Альберт Великий и, позднее, Дени Зашер. Здесь Сетон остановился у винокура Антона Бордеманна, интересовавшегося алхимией. Ученые, врачи и даже люди низших сословий Кельна считали алхимию занятием совершенно пустым и заслуживающим лишь насмешки. Космополит узнал, что высшим научным авторитетом в городе считается хирург мэтр Георге, убежденный противник алхимии. 5 августа 1603 года под предлогом создания лекарства от опухоли он явился к нему и в присутствии ещё некоторых свидетелей совершил трансмутацию металла. Все были изумлены. Помолчав, Космополит добавил: «Когда у меня требуют доказательств искусства моего, я даю их любому, кто пожелает. Если просят сделать много золота, я также соглашаюсь. Я охотно изготовлю его на пятьдесят или шестьдесят тысяч дукатов».

С этого дня мэтр Георге бывший скептик и ярый противник алхимии безоговорочно поверил в реальность трансмутации металлов, и, когда некоторые из его друзей говорили, что он был обманут ловким шарлатаном, он твёрдо заявлял: «Я видел то, что видел. Подмастерьям мэтра Кемпена это тоже не приснилось. И то золото, которое они частично сохранили, не химера. Я скорее поверю своим глазам, чем вашей болтовне».

Перед отъездом из Кёльна Сетон совершил в присутствии своего друга Антона Бордеманна еще одну публичную проекцию. Тот заметил, что иногда адепт использует свинец, а иногда — ртуть. Он спросил философа о причине этого, и Космополит ответил: «Я делаю это для того, чтобы профаны убедились, что любой металл, каким бы он ни был, может стать благородным. Но не забывайте, друг мой, что мне запрещено раскрывать главные принципы моей работы» (Th. von Hogelande. Historiae aliquot transmutationis metallicae).

Подобная открытость и бескорыстие для Александра Сетона закончилось мученичеством, он был заточён в тюрьму герцогом Саксонским Христианом II отличавшимся жадностью и жестокостью. Несмотря на неимоверные пытки, доведшие его почти до смерти, алхимик упорно хранил свою тайну. Из тюрьмы его вызволил поляк Сендзивой и привез в Краков. Здесь Сетоний умер от нанесенных ему увечий, но перед смертью дал Сендзивою свой философский камень, не открыв секрета его изготовления. С помощью этого средства Сендзивой обращал разные металлы в золото при дворе Сигизмунда III в Кракове, о чем существуют несомненные исторические свидетельства, и был приглашен в Прагу, где император Рудольф, получив от него немного порошка, сам совершил чудесную перемену.

В Вюртемберге князь Фридрих принимал Сендзивоя с высокими почестями, но позавидовавший Сендзивою алхимик Мюленфельс тайно захватил его, отнял философский камень и посадил в темницу. Когда это было открыто, Мюленфельс в наказание был повешен, но Сендзивой камня обратно не получил, сам сделать его не умел и обратился в простого авантюриста.

После Роджера Бэкона в Европе многие занимались алхимией. Расцветом ее считается XIII век. Разносторонний ученый Альберт Великий, Арнольд из Виллановы, Раймунд Луллий – целая плеяда знаменитых ученых, опиравшихся на знания своих предшественников, в частности на работы арабского ученого X века Джафару (Гербера), посвятили все свои силы поставленной проблеме, которая была одобрена таким авторитетом, как Фома Аквинский.

Известный голландский ученый-химик Ян Баптист ван Гельмонт (1579-1644) писал в своей книге «О жизни вечной»: «Я не раз видел и держал в руках камень философов: по цвету он похож на шафрановый порошок, только тяжелый и блестящий, как размельченное стекло».

И там же: «Однажды мне была дана 1/4 грана (граном я называю 1/600 часть унции). Я соединил эти четверть грана, завернутые в бумагу, с 8 унциями ртути, нагретой в реторте. И сразу же вся ртуть с шумом застыла, перестав кипеть. После того как все остыло, осталось 8 унций и немного меньше 11 граммов чистого золота».

В другом своем сочинении ван Гельмонт описывает, как несколько раз превращал подобным же образом ртуть в золото при помощи крупиц философского камня. «Я делал эти превращения собственной рукой при помощи одного грамма порошка на 1000 граммов горячей ртути, и опыт увенчался успехом на огне, как и описывалось это в книге, к величайшему восторгу всех, кто стоял вокруг меня…». Ван Гельмонт признается, что состав философского камня так и остался неизвестен ему. Оба раза он получал его из рук человека, которого не знал.

Йоганн Фредерик Гельвеций, известный врач и ученый XVII века, утверждал, что в 1666 году его посетил некий незнакомец, обнаруживший высокие познания, который показал ему три кусочка камня, «каждый размером с небольшой грецкий орех, прозрачный, бледного серого цвета». После долгих уговоров незнакомец согласился оставить Гельвецию кусочек этого камня. На следующий день Гельвеций ожидал, как было условлено, прихода незнакомца, но тот так и не появился. Тогда Гельвеций, решив, что это был какой-то проходимец и лжец, и желая удостовериться в этом, растопил, как ему было сказано, 6 драхм олова и в присутствии сына и жены высыпал туда полученный порошок. «Когда состав остыл, – писал Гельвеций, – он сиял, как золото. Мы немедленно отнесли его к ювелиру, который сразу сказал, что это самое чистое золото из всех проб, когда-либо попадавшихся ему, и тут же предложил заплатить за него по 50 флоринов за унцию».

Когда об этом случае стало известно Баруху Спинозе, философ лично разыскал ювелира, купившего это золото, который подтвердил рассказ. «После этого, – рассказывает Спиноза в одном из писем, – я отправился к самому Гельвецию, который показал мне и самое золото, и плавильник, изнутри еще покрытый золотом».

Зимним утром 27 декабря 1667 года к Швейцеру пришел неизвестный, скромно одетый человек и спросил его, верит ли он в существование философского камня, на что Швейцер ответил отрицательно. Тогда гость открыл перед ним маленькую шкатулку из слоновой кости, в которой лежали три кусочка вещества, похожего на стекло или опал. Алхимик сказал, что это и есть тот самый философский камень, и что с помощью самого ничтожного его количества можно получить двадцать тонн золота. На просьбу дать ему немного этого вещества он ответил категорическим отказом и добавил, что не может этого сделать по причине, которую ему не позволено разглашать. Тогда скептик предложил гостю доказать делом правдивость его заявлений и алхимик пообещал вернуться через три недели и сделать это.

В назначенный день незнакомец снова появился на пороге и сказал, что теперь может дать крупицу этого "минерала", но не большую, чем горчичное зерно, добавив: «Вам будет достаточно даже этого». Тогда скептик признался, что еще во время прошлого визита алхимика утаил для себя несколько таких крупиц. Они и в самом деле смогли произвести превращение свинца, но только не в золото, а в стекло. «Вы должны были защитить вашу добычу желтым воском, - ответил алхимик, - это помогло бы проникнуть сквозь свинец и превратить его в золото». Он пообещал вернуться на следующий день и сделать такое превращение, но так и не пришел. Тогда жена Швейцера убедила его попробовать осуществить эту реакцию самому, в соответствии с указаниями незнакомца. Ученый так и поступил.

Он расплавил три драхмы свинца, облепил камень воском и бросил его в жидкий металл. И он превратился в золото: «Мы тотчас же отнесли его к ювелиру, который заявил, что это самое чистое золото, какое ему доводилось видеть, и предложил 50 флоринов за унцию».

Слиток золота Швейцер оставил себе как доказательство необычного превращения. После этого случая он все время вспоминал неизвестного алхимика и повторял: «Пусть святые Ангелы Божьи бодрствуют над ним как над источником благословения для христианства».

ИСТОРИЯ НИКОЛЯ ФЛАМЕЛЯ.

В многолюдном квартале, окружающем церковь Сен-Жак-ла-Бушери, вплоть до начала ХIХ века сохранялись живые воспоминания об этом мелком ремесленнике; традиция сохранила даже имя его жены, госпожи Перенеллы. Да и в наши дни в Париже можно обнаружить запечатленные в камне зримые следы его неслыханной щедрости и баснословного состояния.

Родился он около 1330 года, недалеко от Понтуаза, в довольно бедной семье, но ему тем не менее удалось получить неплохое образование. Работая в Париже простым переписчиком книг однажды к нему в руки попал один из древних фолиантов, заполненный символами алхимического происхождения. Этому предшествовал один сон, в котором ему явился ангел, державший в руках книгу в медной обложке, и, показав форзац, произнес: «Фламель, посмотри внимательно на эту книгу, ты в ней ничего не понимаешь, как и многие другие, но в один прекрасный день ты увидишь то, что никто не смог бы разглядеть».

Вскоре к Фламелю попалась в руки алхимическая книга. Вот как он описывает это в своем труде «Толкование иероглифических знаков» («Explication des figures hieroglyphiques»): «Тогда я, Никола Фламель, писарь, после кончины родителей моих зарабатывающий себе на пропитание искусным почерком моим, а также составлением; описей и счетов между опекунами и несовершеннолетними, за два флорина приобрел книгу весьма древнюю и изрядно большую. Была она не из бумаги и не из пергамента, подобно другим, а из коры (как показалось мне) молодых деревьев. Обложка ее была из гладкой меди, украшенной всяческими символами, буквами и странными фигурами, и я решил, что это, должно быть, буквы греческие или какого-то иного древнего языка. Я не мог прочесть их, но уверен, что это были буквы не латинские и не галльские, в коих мы кое-что смыслим. Внутри же листочки из коры были с великим тщанием исписаны кончиком железного пера; это были прекрасные, весьма четкие, ярко раскрашенные латинские буквы. В ней было три раза по семь листов: так они были обозначены цифрами в верхнем углу, причем седьмой всегда был не с буквами, а с рисунком. На каждом первом листе изображались плеть и проглатывающие друг друга змеи; на втором — крест с распятой на нем змеей; на последнем, седьмом — пустыня, посреди которой было несколько прекрасных источников, откуда в разные стороны расползались змеи. На первом листке было написано заглавными золотыми буквами: «АВРААМ ЕВРЕЙ, КНЯЗЬ, СВЯЩЕННИК, ЛЕВИТ, АСТРОЛОГ И ФИЛОСОФ, ПРИВЕТСТВУЕТ ЕВРЕЙСКИЙ НАРОД, БОЖЬИМ ГНЕВОМ РАССЕЯННЫЙ СРЕДИ ГАЛЛОВ».

По собственному признанию, Никола Фламель мало что понял в прочитанном. На первом листке находилось только приведенное выше заглавие, на втором — обращение к иудеям, третий же был посвящен трансмутации металлов, которая рассматривалась в качестве основного средства уплатить подать, наложенную римскими императорами.

Текст, описывающий способ получения философского камня, казался довольно внятным, но в нем ничего не говорилось о том, что такое первичная материя и где ее берут; этим характеризуются все герметические сочинения. Сведения о первичной материи содержались на четвертом и пятом листах, где были изображены очень красивые раскрашенные фигурки без всяких поясняющих надписей. Фламель уточняет, что фигурки эти действительно обозначали искомую первичную материю, но понять их мог бы лишь тот, кто уже освоился в алхимическом искусстве, сам же он в то время не увидел в них никакого смысла.

Что касается текста книги, то Фламель проявил на сей счет большую скрытность и объяснил это так: «Я умолчу о том, что было написано на прочих листках прекрасным и четким латинским языком, иначе Господь накажет меня; я совершил бы злодейство большее, нежели тот, кто сказал (как утверждают), что ему хотелось бы, чтобы у всех людей мира была одна голова, дабы мог он срубить ее одним ударом». В это же время алхимия была объявлена вне закона, в 1317 году папа Иоанн XII обрушился на эту науку в булле «Spondent partier».

Двадцать один год Фламель проводил опыты, но безрезультатно пока не пришёл к выводу, что никогда не сможет разобраться с книгой самостоятельно, а потому решил сделать копию и посетить те края, где жили ученые мужи, принадлежавшие к нации Авраама, иными словами, евреи. Тогда в Испании, в частности в окрестностях Сантьяго де Компостелло, было несколько знаменитых синагог. Фламель, естественно, объявил жене, которая тоже была посвящена в курс дела, что намерен отправиться в паломничество. Паломничеством к святому Иакову, которое прежде совершил знаменитый алхимик Раймунд Луллий, а впоследствии также и Василий Валентин, — если верить его собственному утверждению. Хотя существует утверждение, что Фламель никогда не покидал свой дом, а паломничество описанное Фламелем – это притча скрывающая другую реальность, обращения Фламеля к иудейским Писаниям и их вере, о чём говорить открыто в те времена было опасно.

Но если понимать всё буквально, из истории Фламеля следует, что по исполнении своего обета в Сантьяго де Компостелло Никола Фламель на обратном пути заболел и вынужден был задержаться в городе Леоне. По совету одного торговца из Болоньи он обратился за помощью к еврейскому врачу, мэтру Канчесу. В беседе тот обнаружил такие познания в еврейской традиции, что Фламель показал ему фигурки из своей книги. Тогда врач якобы воскликнул, что это сочинение раввина Авраама «Аш Мезареф» («Asch Mesareph»), которое считали утерянным безвозвратно, — и предложил Фламелю сопровождать его в Париж. Но добрались они только до Орлеана, где мэтр Канчес внезапно скончался. Но Николе Фламелю удалось получить недостающие ему знания, открыв, в частности, тайну пресловутой первичной материи. И вновь приступил к работе, но сумел завершить ее только через три года после возвращения из «паломничества».

Вот как он описывает получение нужного элемента: «В конечном счете я нашел искомое, сразу же опознав его по сильному запаху. Получив его, я легко совершил трансмутацию; потерпеть неудачу я не смог бы, даже если бы захотел, ибо знал теперь, как изготовляются первые агенты, так что мне оставалось лишь во всем следовать указаниям моей книги. В первый раз сделал я проекцию на ртуть, обратив примерно полфунта ее в чистое серебро, превосходящее по качеству рудниковое, в чем я убедился, взяв собственную пробу и отдав его на испытание нескольким другим людям. Это произошло 17 января, в понедельник, около полудня, в моем доме, в присутствии одной лишь Перенеллы, в год 1382-й от искупления рода человеческого. Затем, по-прежнему следуя указаниям книги, совершил я проекцию с красным камнем и примерно с таким же количеством ртути, и при сем вновь была только Перенелла, и случилось это в двадцать пятый день апреля того же года, около пяти часов вечера, когда произведена была мною доподлинная трансмутация в чистое золото, гораздо лучшее, чем обыкновенное, более мягкое и гибкое. Истинную правду говорю, трижды была произведена таковая операцию с помощью Перенеллы, которая понимает в этом не меньше меня, поскольку неустанно мне помогала, так что могла бы и одна сие предпринять, если бы захотела».

Так никому неизвестный парижский переписчик книг стал одним из богатейших людей Франции. Именно в 1382-м году начинает ощутима расти материальное благополучие Фламеля. Всего за несколько месяцев он приобрел только в Паррэше около тридцати домов и земельных участков, построил несколько часовен и больниц. Кроме того, он возвел портал церкви святой Женевьевы и пожертвовал значительную сумму на учреждение сообщества трехсот, которое вплоть до 1789 года устраивало ежегодный крестный ход к церкви Сен-Жак-ла-Бушери, чтобы вознести благодарственную молитву за Никола Фламеля. В собственном его приходе, Сен-Жак-ла-Бушери, было обнаружено около сорока надлежащим образом оформленных актов дарения, из которых можно заключить, что скромный писарь раздарил огромнейшее состояние. Наконец, на его средства было благоустроено кладбище Невинных младенцев, а также место прогулок, где влюбленные назначали друг другу свидания, поскольку никого не пугала громадная статуя смерти, возвышавшаяся над могилами. Фламель распорядился нарисовать на четвертой арке кладбища Невинных младенцев те самые иероглифические фигуры, которыми была украшена книга Авраама Еврея. На многих из созданных Фламелем памятников было вырезано его изображение с чернильницей и пером в руках. Некоторые из этих изображений сохранились вплоть до XIX века.

Внезапное обогащение Фламеля не осталось незамеченным. Хотя он был всего лишь мелким ремесленником, не имевшим никакого влияния или знакомств в высшем обществе, слух о его богатствах достиг ушей короля Карла VI. Король послал к Фламелю своего главного дознавателя, сира де Крамуази. Как следует из сочинения «Сокровищница галльских и французских изысканий и древностей» («Tresor de Recherches et Antiquites Gauloises et Francoisesз») Пьера Бореля, королевского советника и придворного лекаря в 1655 году: «И вот слух о богатствах Фламеля достиг ушей короля, каковой послал к нему господина де Крамуази, главного дознавателя своего, дабы выяснить, правда ли то, о чем ему рассказали; но тот нашел Фламеля в нищенстве, даже посуда у него была глиняная. Однако история утверждает, будто Фламель во всем признался ему, сочтя его человеком честным, и подарил целую колбу с порошком, которую в этой семье долго хранили, отчего и вынужден он был оберегать Фламеля от разысканий короля». Подкупив (если называть вещи своими именами) сира де Крамуази, Фламель спокойно продолжал свои занятия.

Существует свидетельство и другого историка Вале де Виривиль, он также интересовался Фламелем, и вот что он говорит о нем: «Дом его «Большой Конек» теперь уже лишился и своего конька, и многих скульптур, и античных украшений. Но он по-прежнему существует: это дом номер 51 по улице Монморанси, и все могут увидеть там старинную надпись: «Мы, мужчины и женщины, живущие трудом своим и пребывающие под кровом дома сего, построенного в году 1407 от Рождества Христова, почитаем за долг каждый день возносить молитву Господу…». Некоторые авторы пытались утверждать, что баснословные богатства мелкого ремесленника - это всего лишь легенда, но сохранились нотариально заверенные акты о его многочисленных владениях, которые служат неоспоримым доказательством этого колоссального состояния.

Если и можно что-то считать легендой в этой истории, так это то, что Фламелю помимо прочего удалось получить и эликсир долголетия. Ведь трансмутация металлов считалась лишь ступенькой к обретению эликсира здоровья. Как утверждали многие алхимики «философский камень» в твёрдом состоянии превращает все металлы в золото, а в жидком состоянии восстанавливает здоровье и молодость.

Супруга Фламеля скончалась первой, либо в 1397, либо в 1404 году и была похоронена на кладбище Невинных младенцев. Сам же писарь достиг возраста восьмидесяти лет. «Никола Фламель умер в 1418 году, — продолжает историк Вале де Виривиль, — когда слава и состояние его продолжали расти. Место для могилы он приобрел себе в самой церкви Сен-Жак-ла-Бушери. Мы знаем это по одной из многочисленных статей его изумительного завещания, согласно которому он завещал почти все свое имущество приходу Сен-Жак-ла-Бушери (детей у него не было). Помимо этого главного распоряжения в завещании перечисляется большое количество даров, что свидетельствует о его удивительной щедрости».

Путешественник Поль Люка, живший в XVII веке, описывая свою поездку по Малой Азии, рассказывает, в частности, следующее: «В Бурну-Баши у меня была долгая беседа о герметической философии с одним узбекским дервишем, этот житель Леванта сказал мне, что истинные философы обладают секретом продления земного существования своего до тысячи лет и могут уберечься от любой болезни. Тут я завел речь о прославленном Фламеле, который, невзирая на философский камень, умер окончательно и бесповоротно. Услышав это имя, дервиш стал смеяться над моей простотой. Я уже почти поверил ему, а потому чрезвычайно изумился, видя, как он встретил мои слова. Заметив мое удивление, он спросил меня насмешливо: неужто я действительно так глуп, чтобы поверить в кончину Фламеля, «Нет, нет, — сказал он мне, — вы ошибаетесь. Фламель жив. Ни он сам, ни жена его еще не изведали, что такое смерть. Трех лет не прошло, как я расстался с ними обоими в Вест-Индии, это один из моих лучших друзей». Позже дервиш сообщил Полю Люка новые подробности: «Слава часто вредит человеку, но мудрец знает, как избежать неприятностей».

Фламель хорошо понимал, что его в конечном счете — едва станет известно, что он добыл философский камень, — заточат в тюрьму. В самом скором времени его уличили бы в знании сей науки, ибо щедростью своей он привлек слишком большое внимание. Ему удалось скрыться от преследований, публично объявив о смерти своей и жены. По его совету она будто бы слегла от смертельной болезни, а когда возвещено было о ее кончине, находилась уже в Швейцарии, исполняя приказ мужа и ожидая его там. Вместо нее в закрытом гробу погребено было полено, причем похороны состоялись с соблюдением всех церемоний и в той часовне, которую она сама возвела. Затем Фламель использовал такую же хитрость и, поскольку за деньги можно получить все, без большого труда подкупил как лекарей, так и священников. Он оставил завещание с наказом похоронить его рядом с женой, на их могиле поставили надгробье в виде пирамиды, Сей истинный мудрец был уже на пути к супруге своей, когда второе полено упокоилось в часовне. С той поры оба стали вести сугубо философскую жизнь, переезжая из одной страны в другую. Вот подлинная история Никола Фламеля, так что не верьте глупым россказням, которые ходят в Париже, где почти нет людей, познавших настоящую мудрость – заключил дервиш».

Существует множество других свидетельств того, что Фламель не умер. Любопытно, что все они совпадают в одном: супружеская пара будто бы удалилась в Вест-Индию после, того, как философ приехал в Швейцарию к Перенелле, которая опередила его в «смерти», чтобы подготовить все необходимое для долгого путешествия.

ЭЙРЕНЕЙ ФИЛАРЕТ.

«Англия, — пишет Жангле дю Френуа, — не рождала еще человека столь необыкновенного, как сей прославленный аноним, называвший себя Эйреней Филалет: его имя, личность, биография, сочинения — все представляет собой неразрешимую загадку».

Британский писатель Урбигер сообщает, будто Карл I рассказывал одному из своих приближенных о проекции, совершенной Филалетом на его глазах в королевской лаборатории. Никаких деталей Урбигер не приводит, но добавляет, что порошок Филалета обладал поразительной силой превращать любые металлы в благородные.

Следует признать, что аббат Лангле дю Френуа изложил все, что было известно в его эпоху о происхождении адепта, прославившегося под именем Эйреней Филалет. Столетие спустя немецкий историк Шмидер ограничится следующим восклицанием: «Тогда свершилось чудесное явление на западе Европы!». Этот алхимик чрезвычайно похож на Александра Сетона тем, что оба они внезапно ворвались в Историю, обладая в полной мере знанием своего искусства, а затем столь же неожиданно исчезли, так что никто не может сказать, где и когда они умерли — если умерли вообще.

Известно, что знаменитый учёный Исаак Ньютон сам будучи алхимиком не расставался с книгой Эйренея Филарета «Открытый вход в закрытый Дворец Короля» и принадлежавший ему экземпляр (в последствии проданный за очень внушительную сумму на аукционе 1936 года) на каждой странице был испещрен его личными пометками. Ньютон сам и физик Роберт Бойль, который лично вёл переписку с Филаретом были настолько убеждены в реальности алхимии, что внесли в парламент проект закона, запрещавшего распространение сведений о трансмутации, так как это могло привести к падению стоимости золота!

Как вспоминает британский антиквар, пионер археологических исследований и один из основателей полевой археологии Уильям Стокли (1687 – 1765) исследовавший биографию учёного, Ньютон написал трактат по алхимии, «объясняющий принципы этого таинственного искусства на основании экспериментальных и математических доказательств», но рукопись, сгорела при пожаре вместе другими его открытиями, в последствии Ньютон не делал попыток её восстановить. Сохранившиеся письма и заметки наводят на мысль, что Ньютон работал над объединением законов физики и химии в единую систему мира; несколько гипотез на эту тему он поместил в конце «Оптики».

Ньютон писал о себе: «Не знаю, как меня воспринимает мир, но сам себе я кажусь только мальчиком, играющим на морском берегу, который развлекается тем, что время от времени отыскивает камешек более пёстрый, чем другие, или красивую ракушку, в то время как великий океан истины расстилается передо мной неисследованным».

В книге «Открытый вход в закрытый Дворец Короля» секрет трансмутации металла описан таинственными притчами. В отношении алхимии Эйреней Филарет пишет: «Я философ адепт и буду называть себя не иначе как Филалетом, и сие анонимное имя означает Поклонник Истины…. И потому верю я, что в сей последний срок мира некоторым людям будет даровано счастье обладания этим бесценным сокровищем, ибо я писал с полной откровенностью и разъяснил все, что могло бы ввести в сомнение тех, кто приступил к изучению сей науки. Я даже знаю нескольких лиц, которым сей секрет известен так же хорошо, как и мне, и не сомневаюсь, что есть другие философы, с коими надеюсь свести знакомство в самое ближайшее время. Господь совершает Святой Волей Своей то, что Ему угодно. Признаю, что недостоин быть орудием Его в подобных вещах. Но в этих самых вещах исполняю я Его Святую Волю, перед которой должны склониться все твари земные, потому что Он создал их лишь для самого Себя и для самого Себя бережет, ибо являет Он для них центр Вселенной, от Него все происходит и к Нему все возвращается. Никто не смеет обвинять меня в зависти, ибо пишу я смело безо всякого страха; пишу о вещах необыкновенных, о коих никто и никогда не писал так, как это делаю я; пишу я это во славу Божию, для блага ближнего моего, с презрением к миру сему и его богатствам. Ибо уже родился Илия-Философ, и начинают уже возносить хвалу Граду Божиему. О себе же воистину могу сказать, что обладаю большим богатством, чем стоит вся известная Земля, но не пользуюсь им из-за козней дурных людей.

С полным основанием проникся я презрением к золоту и серебру, каковые ужасают меня, тогда как весь мир страстно им поклоняется, оценивает с их помощью любую вещь и созидает из них орудие тщеславия и роскоши. О, гнусное преступление! О, бездна небытия более глубокая, чем само небытие! И вы верите, что я скрываю науку эту из ревности или зависти? Нет, нет! Ибо я готов признаться во всеуслышание и от всего сердца, сколь тяжко мне бродить и странствовать по сей земле, словно отторгнутому от лика Господня...

Надеюсь прожить достаточно, чтобы увидеть сие, что через самое недолгое время утолено будет извечное скотское стремление к серебру и деньгам и тогда рухнет опора зверя антихриста, ибо враждебен и противен он духу христианства. Люди безрассудны, народы безумны, ибо почитают одного лишь бога — бесполезную массу тяжелого металла.

Возможно ли, чтобы сие продолжалось до момента спасения нашего, коего ожидаем мы так давно и которое наступит, когда новый Иерусалим раскинет вымощенные золотом площади свои и откроет сделанные из единого драгоценного камня врата, а древо жизни в раю распустит листья во здравие народов земных?

Я знаю, да, я знаю, что изданный мной трактат поможет многим создать чистейшее золото, но благодаря этому же трактату золото и серебро станут для них столь же презренными, как навоз. Верьте словам моим, юные школяры и подмастерья науки сей, верьте и вы, старики и философы, верьте, что таковое непременно наступит время (и я пишу сие не по прихоти пустого воображения, но предвижу разумом своим и укрепляюсь данным мне откровением), когда мы, познавшие и сохранившие науку сию, соберемся со всех четырех концов земли и вознесем хвалу Господу Богу нашему. Сердце мое творит и повторяет в себе слова, дотоле неслыханные, дух мой, обращенный ввысь трепещет от великой радости во славу Господа всего Израиля.

И я возвещаю слова сии и обращаю их в мир, как предвестие и трубный глас, дабы не умереть мне прежде, чем окажу я миру эту услугу. Книга моя станет предтечей Илии, который подготовит Господу царскую дорогу. И пусть все просвещенные люди мира волею Бога познают это искусство. Тогда золото, серебро и жемчуг станут вещами столь обычными и повсюду появятся в таком изобилии, что не будут обращать на них никакого внимания и почитать будут лишь постольку, поскольку и в них содержится наука. И тогда наконец явится нагая добродетель, благая сама по себе, и придет время славы её».

Филалет в своих сочинениях несколько раз говорит о необходимости соблюдения полной тайны. Он утверждает даже, что продавать герметическое золото и серебро стало очень трудно: сразу следуют донос и преследования. Вот его слова: «Торговцы отнюдь не простаки, и если они скажут тебе: «Мы словно дети, играющие в жмурки, глаза у нас закрыты, и мы ничего не видим», — а ты окажешься столь наивен, что поверишь им, с первого взгляда обнаружат они то, что принесет тебе страдания и горе». Далее он добавляет: «Я могу с уверенностью говорить об этом, потому что был однажды в чужой стране и хотел, переодевшись торговцем, продать слиток чрезвычайно чистого серебра ценой в шесть сот фунтов стерлингов (сплав я предложить не посмел, ибо в каждой стране имеется своя проба серебра и золота, хорошо известная монетчикам и ювелирам, которые сразу ее опознают; и если вы им скажете, что это золото или это серебро происходят из такой-то страны, они увидят, что это не так, и донесут на вас, чтобы вас арестовали); однако те, кому я предложил это серебро, тут же заявили мне, что оно создано искусственно, а когда я спросил, как они догадались об этом, ответили, что они в своем деле не новички и отлично знают серебро, которое приходит из Англии, из Испании и из других мест, а предложенное мною ни к одной из этих стран не относится. Услыхав это, я молча удалился, оставив им и серебро, и деньги, которые намеревался выручить за него, и более никогда о них не спрашивал».

В другом месте он уточняет: «Да сделает Господь так, чтобы золото и серебро, эти два величайших идола, коим поклоняется весь мир, стали бы столь же презренными, как грязь и навоз! Ибо тогда не придется мне, владеющему искусством создавать их, скрывать от людей умение свое. Порой кажется мне, будто обрушилось на меня Каиново проклятие, об этом я не могу думать без вздохов и слез, ибо я, как и он, отринут от лика Господня и лишен общества милых друзей моих, с коими некогда беседовал безо всякой опаски. А ныне — преследуемый фуриями, нигде не могу задержаться надолго; отчего нередко возношу я Господу, стеная, ту же жалобу, что и Каин: любой, кто встретится со мной, может убить меня.

Я не смею даже позаботиться о семье своей, ибо странствую, точно бродяга, из одного края в другой, и нет у меня постоянного надежного жилища. И хотя обладаю я всеми богатствами мира, пользоваться могу лишь ничтожной частью их».

Если сравнить поучения, содержащиеся в различных его трактатах, с символом веры розенкрейцеров, легко обнаружить абсолютную идентичность взглядов, — даже в том, как возвещается о приходе Илии, о котором уже говорил в свое время Парацельс.

О конце Филалета известно, если можно так выразиться, еще меньше, чем о начале его жизненного пути. В один прекрасный день он просто-напросто исчез, и о нем больше никто ничего не слышал. Согласно туманной легенде, он будто бы уехал во Францию, но никаких доказательств этого не существует; во всяком случае, из Франции он испарился точно так же, как и из других мест. Он никогда не скрывал, что использует философский камень — не столько в целях создания золота, которое было бы трудно продать, сколько для изготовления элексира.

Лучшим заключением для статьи, посвященной этому необыкновенному герметическому философу, будут последние строки его трактата «Открытый вход в закрытый дворец Короля»: «Труд сей я начал и закончил в 1545 году, я, кто проповедовал и проповедует тайное искусство, не нуждаясь в чьих бы то ни было похвалах; но цель труда моего — помочь тем, кто искренне стремится познать секретную эту науку, и пусть знают они, что я их друг и брат, взявший себе имя Эйреней Филалет, англичанин по рождению, обитатель Вселенной. СЛАВА ОДНОМУ ЛИШЬ БОГУ».

ЗЕФЕЛЬД.

«История Зефельда» была рассказана авторами, в чьей правдивости нельзя усомниться, эти люди вполне могли получить информацию из первых рук, обратившись к свидетелям событий, о которых они повествуют». Этих свидетелей было двое: Иоганн фон Юста, немецкий минералог, советник австрийского департамента рудников, член академии Гёттингена, и Карл Христоф Шмидер, чья «История алхимии» всегда считалась одной из самых авторитетных. Сначала мы приведем в кратком изложении рассказ Юсти, великолепно переведенный Бернаром Юссоном.

Зефельд родился в Верхней Австрии в первой половине XVIII века. Он очень рано увлекся химическими исследованиями и поисками философского камня. Первая его попытка окончилась полной неудачей, и ему пришлось покинуть страну, поскольку он стал предметом насмешек и даже недовольства некоторых богатых соотечественников, которые финансировали его проекты. На родину он вернулся лишь спустя десятилетие и обосновался в маленьком курортном городке Родау недалеко от Вены. Алхимик поселился в доме смотрителя источников Фридриха, в глубине очаровательной долины. Подружившись со своим хозяином, его женой и тремя взрослыми дочерьми, он решил в знак признательности продемонстрировать им трансмутацию фунта олова в золото. Кроме того, Фридрих был ему нужен, чтобы закупать разные инструменты и необходимые для опытов вещества, а также время от времени сбывать на монетном дворе полученные золотые слитки. Этот вполне доказанный факт свидетельствует, что Зефельд сумел реализовать трансмутацию или, по крайней мере, обзавелся достаточным количеством порошка проекции. Фридрих, которому были обещаны приличные комиссионные, сразу принял предложение своего квартиросъемщика и заключил несколько успешных сделок с еврейскими ювелирами из Вены, равно как и со столичным монетным двором. К несчастью, в доме были четыре женщины, не умевшие держать язык за зубами, и вскоре весь городок узнал об алхимической деятельности Зефельда. Прошел слух, что его вот-вот арестуют, и это весьма встревожило алхимика. Он решил через посредство своего друга обратиться к императору за охранной грамотой, утверждая, будто занимается только искусственными красителями, что приносит ему солидный доход, но вместе с тем порождает глупейшие пересуды на его счет. Чтобы добиться покровительства властей, он даже соглашался отдавать определенный процент со своих заработков. Прошение это было удовлетворено, поскольку Зефельд получил от императора охранную грамоту, которую показал семье Фридриха. Предоставим здесь слово фон Юсти:

«Как бы там ни было, в течение нескольких месяцев Зефельд спокойно жил в этом приятном местечке и создал там много золота. Он совершал трансмутации по меньшей мере два раза в неделю, и каждый раз при операции этой присутствовала жена, а ныне вдова Фридриха со своими дочерьми. Она сама мне об этом поведала. Как основу для опытов Зефельд всегда использовал олово. Эти женщины рассказали мне, что Зефельд бросал на расплавленный металл красный порошок. Тут же на поверхности появлялась радужная пена, поднимавшаяся на высоту руки. Так продолжалось примерно четверть часа, и все это время металл находился в состоянии интенсивной активности. Затем пена опадала, все стихало и в тигле оставалось чистейшее золото. Эти люди навыдумывали о Зефельде бог весть что. Они вообразили, будто ему известно все, что происходит в его отсутствие, а трансмутацию он совершает усилием воли. Действительно, однажды он дал им немного порошка в качестве сильного снадобья при тяжелой болезни. Но их одолело такое любопытство, что они решили сами совершить трансмутацию. Когда он уехал в Вену, они принялись за работу: расплавили олово и бросили в тигель свой порошок; тот осел на поверхность металла, но пена так и не показалась. Несмотря на все их усилия скрыть следы операции, Зефельд по возвращении сразу заметил, что в лаборатории кто-то работал. Они во всем признались ему, и он, казалось, уступил их слезным мольбам дать им возможность совершить трансмутацию без него. Тогда они расплавили олово — Зефельд был в соседней комнате — и бросили порошок, но пена так и не появилась, и они пошли сказать ему об этом. Он улыбнулся и велел им вернуться в лабораторию, обещая, что трансмутация обязательно произойдет. Едва они переступили порог, как над тиглем возник гриб пены, и трансмутация совершилась.

Именно поэтому они пришли к выводу о его необыкновенной силе, однако за колдуна никогда его не принимали. Несомненно, уезжая в Вену, он как-то помечал свои инструменты, чтобы точно знать, пользовались ли ими в его отсутствие. Что же касается порошка, который не проникал в металл, пока он отсутствовал или находился в соседней комнате, то это легко объяснить: наверняка он дал им какой-то другой порошок, а затем незаметно подменил его настоящим — этим же объясняется и замедленная трансмутация, совпавшая с его вторичным появлением в лаборатории».

Такая спокойная жизнь продолжалась недолго. Однажды ночью дом смотрителя источников был окружен отрядом жандармов, присланных из Вены. Зефельда арестовали и препроводили в столицу, где на него обратили внимание из-за большого количества золота, которое он предлагал монетному двору и еврейским торговцам. Времена абсолютной власти монархов уже миновали, но можно было прибегнуть к другому средству — поднять старые жалобы богачей, обвинявших молодого Зефельда в растрате одолженных ему на опыты денег. Итак, он был уличен в мошенничестве и обмане, в силу чего и был приговорен к пожизненному заключению в крепости Темешвар. Судебные заседатели заявили также, что нынешние его трансмутацми и прочие алхимические операции являются шарлатанством с целью вымогательства.

Но комендант крепости, генерал, барон фон Энгельсхофен проникся дружескими чувствами к новому заключенному после нескольких долгих бесед с ним. Он провел в Вене собственное расследование и обнаружил, что несчастный Зефельд стал жертвой заговора. Генерал фон Энгельсхофен попытался сделать пребывание Зефельда в Темешваре как можно более сносным, избавил его от тяжелых работ и предоставил полную свободу в тех рамках, которые дозволялись уставом. Сверх того, через год, когда ему нужно было побывать в Вене, он добился аудиенции у императора и рассказал ему о деле Зефельда во всех деталях.

Предоставим вновь слово фон Юсти, он пишет: «Хотя Его императорскому величеству не угодно было сразу поверить в невиновность Зефельда, внимание его к этому человеку удалось привлечь, и когда вскоре в окружавших Родау лесах была устроена охота на кабана, император вспомнил рассказ фон Энгельсхофена и повелел доставить к себе смотрителя источников Фридриха. Когда последний явился, его попросили рассказать обо всех обстоятельствах, связанных с Зефельдом и производимыми им опытами. Фридрих отвечал с такой искренностью и жаром, которые всегда служат подтверждением истины. Он описал в мельчайших подробностях многочисленные трансмутации, совершенные в присутствии всех членов его семьи. По завершении этого рассказа император выразил сомнение в том, что Зефельд создавал золото, и уверенность, что Фридрих ошибся. Тогда смотритель источников не сдержавшись, воскликнул: «Ваше величество, если сам добрый Господь спустится с неба и скажет мне: Ты ошибаешься; Зефельд не может делать золото, я отвечу: Боже, это истинная правда, в которой я столь же убежден, как в том, что создан Тобой».

После такого разговора австрийский император Франц I потребовал, чтобы Зефельда освободили, но с условием, чтобы тот продолжал опыты для него. Ему будет предоставлена полная свобода действий, но при нем должны постоянно находиться два достойных доверия офицера. Зефельд принял эти условия и совершил в обществе своих стражей несколько путешествий, а затем вернулся к императору и в его присутствии произвел некоторые химические опыты, о которых нет исторических записей; однако Франц I, по его собственному признанию, остался ими вполне доволен.

Гораздо меньшее удовольствие доставил ему факт исчезновения Зефельда вместе с двумя офицерами. Как совершенно справедливо пишет по этому поводу фон Юсти: «многие разумные люди сочли измену офицеров самым убедительным доказательством того, что Зефельд действительно мог делать золото, поскольку он наверняка сумел доказать это своим стражам и открыл им секрет».

Как бы там ни было, алхимик никогда больше не появился в Австрии и впоследствии приложил все усилия, чтобы сохранить инкогнито. Карл Шмидель лишь с помощью дедукции обнаружил следы Зефельда, который, скрываясь под личиной странствующего адепта, побывал в Амстердаме, а потом в Галле, где подарил немного порошка проекции молодому помощнику аптекаря. Бернар Юссон, досконально изучивший жизнь Зефельда, признает гипотезу Шмидера достаточно убедительной.

Посмотрим же что именно произошло в Галле: описание этих событий приводится в № б «Сообщений, призванных способствовать развитию естественных наук» («Comptes rendus pour ’avancement des sciences naturelles»), вышедшем в 1774 году. (Бернар Юссон анализирует этот текст в № 59 журнала «Инициация и наука».)

Анонимный автор сообщения рассказывает, что некий человек, имя которого осталось ему неизвестным, постоянно заглядывал в одну из городских аптек, где вступал в разговор только с одним провизором и часто бывал у того в гостях, хотя ему очевидным образом не нужны были купленные товары, многие даже видели, как он выбрасывал их, выйдя на улицу. Как-то раз в воскресенье наш незнакомец застал провизора за чтением алхимического трактата, и молодой человек был настолько увлечен, что не слышал, как вошел покупатель. Желая оправдаться, он заявил: «Что удивительного, если за чтением алхимических книг забываешь обо всем на свете, ведь их авторы пишут столь невнятно и темно, что ничего понять невозможно, не помогают ни вдумчивое отношение, ни самый острый разум».

Незнакомец стал защищать герметические труды, называя их в высшей степени истинными и достойными всяческого уважения. Он намекнул, что мог бы показать помощнику аптекаря кое-какие интересные химические опыты, если тот соизволит придти к нему домой. Молодой провизор согласился и вечером появился на пороге дома, своего постоянного покупателя, который снимал комнату лишенную какого бы то ни было комфорта. Адепт дал аптекарю немного порошка и детально рассказал, что нужно с ним делать.

Сохранившийся до наших дней анонимный рассказ повествует: «Вернувшись к себе, провизор направился в лабораторию, где развел огонь в плавильной печи. Поскольку ничего другого у него под рукой не оказалось, он расплавил в гессенском тигле серебряную ложку 750 пробы весом примерно в унцию с четвертью и бросил в расплавленный металл завёрнутый в бумажку порошок. Металл начал вскипать, и появилась пена, состоявшая из красных пузырьков. Это продолжалось около пятнадцати минут, затем все стихло. Когда аптекарь слил его в изложницу, и даже при свете свечи было видно, что цвет изменился, из белого став желтым. Проведя ряд испытаний, провизор убедился, что это чистейшее золото, которое выдержало все пробы. Когда аптекарь возвратился к Зефельду и постучал в дверь комнаты, куда приходил накануне, никто не отозвался».

Шмидер был лично знаком с автором «Сообщений, призванных способствовать развитию естественных наук» и внес в его рассказ следующие уточнения: «Анонимным автором этих сообщений был доктор фон Лейзен, советник министерства колоний и войн, управляющий рудниками и соляными копями округа Зааль, основатель Общества по развитию естественных наук города Галле, человек выдающихся познаний во всех областях естественных наук, к которому относился с почтением сам великий Линней, о чем свидетельствует их переписка. Благодаря своему труду «Флора Галле» («Flora halensis») он вошел в число- выдающихся ботаников. Кроме этого, он был замечательным зоологом и минералогом. Однако предпочтение он отдавал химии и металлургии, читая в университете по этим предметам лекции; которые пользовались очень большим успехом.

Лейзен получил из первых рук сведения о трансмутации, совершенной провизором по имени Рейсинг. Через несколько лет последний открыл аптеку в Лебгуне, в округе Зааль, в четырех часах езды от Галле, и его дочь вышла замуж за Лейзена. Рейсинг был человеком очень сдержанным и нисколько не стремился привлечь к себе внимание рассказами о том, что он наблюдал. Но все это он в мельчайших деталях рассказал своему зятю, и они неоднократно возвращались к этому событию в своих беседах. Сам же я пользовался почти отцовским расположением Лейзена». Далее Шмидер добавляет: «Рейсинг отправился к ювелиру Лемриху на Люрихштрассе, поскольку тот выделялся среди своих коллег особым искусством и умением. Лемрих заявил, что это лучшее золото, которое он когда-либо видел. На золоте остались крохотные звездочки рубинового цвета, показывавшие знатоку, что металл сохраняет способность к дальнейшей трансмутации. Адепта в Галле больше никогда не встречали, и имя его осталось неизвестным. Но операция с тиглем показала отличительный его знак — пурпурные шарики, по которым можно признать порошок Зефельда».

Это последний реальный след, оставленный алхимиком, который, как многие из его собратьев, в один прекрасный момент словно бы растворился в воздухе. Особо отметим, что после освобождения из крепости он вновь занялся алхимическими опытами и «произвел некоторые опыты, которые в высшей степени удовлетворили Его императорское величество» (цитата фон Юсти).

Достигшие успеха алхимики утверждали, что в процессе поиска рецептуры философского камня человек внутренне сам должен преобразиться. Философский камень – это всего лишь зримое подтверждение духовного пути, после которого человеку уже не нужны ни золото, ни почести, ничто материальное. В подтверждение существуют исторические примеры о ставших внезапно богатыми алхимиках, которые впоследствии тратили большие состояния на помощь бедным. Истинная алхимия – это путь более духовный, чем материальный. Это путь познания, поиска, многих вопросов и неожиданных ответов. Могли ли алхимики делать золото? И могли, и делали, но само золото не играет тут никакой роли!


ГЛАВА 9. ГЕОЛОГИЧЕСКИЕ ИСЛЕДОВАНИЯ

ВЛИЯНИЕ СВИНЦА НА ОБРАЗОВАНИЕ САМОРОДНОГО ЗОЛОТА

(по геологическим и экспериментальным данным)

Кузнецова И.В.

Институт геологии и природопользования ДВО РАН (ИГиП)


В Приамурье распространены золоторудные месторождения различного генетического типа. Особенностью этих месторождений является тесная парагенетическая связь минералов: халцедоновидного кварца, пирита, арсенопирита, галенита и самородного золота, которые кристаллизуются на поздних стадиях минералообразования, как правило, при температурах ниже 3000С. Галенит и нередко металлический свинец фиксируется в продуктивной стадии золоторудных месторождений Приамурья. Так, отложение золота по спайности в галените, обрастание золотом кристаллов галенита и необычно высокие содержания свинца в самородном золоте установлены на Токурском золоторудном месторождении (Моисеенко, 1965). Металлический свинец с золотом обнаружен, не только в рудах месторождений, но и в кимберлитах трубки Мир (Некрасов, 1991).

Галенит один из довольно распространенных сульфидов, в ассоциации со сфалеритом, пиритом и халькопиритом входящий в состав полиметаллических руд гидротермальных и метасоматических месторождений. Общеизвестно, что для галенитов сульфидных месторождений характерны высокие содержания серебра. Для убогосульфидных месторождений Приамурья в макрокристаллах галенита установлены высокие содержания серебра, а для микрометровых и наноразмерных минералов PbS характерны сопоставимые с Ag, а в некоторых случаях и более высокие, содержания золота (Моисеенко, Кузнецова, 2010).

Подобная тенденция проявляется не только в целом по региону в эндогенных месторождениях, но и наблюдается в рудопроявлениях. В Нижнеселемджинском рудном узле наряду с широко распространенными россыпями Au отмечены также рудопроявления свинца с золотом.

Так в рудопроявлении Веселый выделяются 2 стадии минералообразования. Первая продуктивная кварцевая стадия: основной минералогический состав тяжелого шлиха - галенит 24%, ильменит - 30%, монацит - 10%, пирит-1,26% и пылевидное самородное золото. По данным атомно-абсорбционного анализа в галените первой стадии содержится Au - 70 г/т, Ag – 200 г/т. Вторая продуктивная кварцевая стадия: минералогический состав тяжелого шлиха отличается изменением процентного соотношения основных минералов – ильменит 42%, металлический Pb и окислы свинца 22%, галенит 4,5% и высокая концентрация самородного видимого золота. Содержание золота в галените 100 г/т, а серебра – 4 г/т. То есть соотношение Au/Ag в составе PbS меняется на различных стадиях рудообразования от 0,35 до 25. По классификации Н.В. Петровской высокие содержания окислов в рудах и низкие содержания сульфидов характерны для убогосульфидных месторождений золота (Петровская, 1973).

Из рудопроявления «Веселый» была отобрана крупнообъемная проба, характерная для первой стадии минералообразования, издроблена и расфракционированна. Минералогическим анализом в пробе макроскопическое золото (различаемое невооруженным глазом человека) неустановленно. Количество микроскопического золота (различаемого с помощью оптического микроскопа) - 3 г/т, а его содержание в концентрате по атомно-абсорбционному анализу составляет 1370 г/т.

Концентрат обработали разбавленной азотной кислотой, сплавили с каустической содой в муфельной печи (Т-550 С). Щелочной расплав растворили в воде. Оставшийся осадок содержал видимое пленочное и фрактально кластерное золото, а также соединения Au2Pb, AuPb2 и AuPb3 (Au – золото, Pb – свинец).

Далее, полученный осадок подвергли сходной термохимической обработке с добавлением восстановителя. После повторного сплавления и удаления растворимых солей получили очень богатый золотой концентрат, в котором преобладают крупные Au, Au-Pb и Pb-Au сфероиды, характеризующиеся зональным распределением золота и свинца (Моисеенко, Кузнецова, 2010); и фрактально-кластерные самородки золота (рис. 1).

В результате эксперимента ушло в раствор 97% исходного веса матрицы, и произошло концентрирование золота в осадке в 36 раз. Разрушение минералов сопровождается высвобождением закапсюлированных в них наночастиц золота и серебра. Наночастицы металлов очень активны и свинец на первом этапе опыта образует соединения с Au, а на втором этапе опыта неустойчивые при новых термодинамических условиях эти соединения распадаются и формируются новые минералы благородного металла.

Рис. 1 Искусственный фрактально кластерный самородок золота весом 23.0 г.


На заключительной стадии опыта в расплаве образуется новая фаза, в которой агрегируются золото, серебро и свинец, и из низкотемпературного расплава выпадает твердый осадок, представляющий собой иногда крупные, вплоть до самородков, сростки драгметалла (рис. 1). При этом изменяется и состав полученного золота. Содержание Au и Ag, по сравнению с составом золотин до опыта, уменьшается за счет увеличения в самородке, прежде всего Pb (19.5%). Если до опыта видимого золота в пробе не фиксировалось, то в результате эксперимента произошло разрушение минералов концентраторов и высвобождение закапсюлированных в них наночастиц золота, серебра и свинца. После опыта установлено новообразованное более крупное по размеру (вплоть до самородков) золото, отличающееся по форме и составу.

Видимо, подобным же образом, галенит эндогенных месторождений при определенных условиях разрушается с образованием самородного свинца с высоким содержанием золота. То есть происходит аккумуляция свинцом наночастиц Au.

Таким образом, и по геологическим, и по данным эксперимента, самородное золото образуется в тесной ассоциации со свинцом.

Литература:

Моисеенко В.Г. Метаморфизм золота месторождений Приамурья // АН СССР Сибирское отд. ДО ДГИ, Хабаровск, 1965 г, С. 126.

Некрасов И.Я. Геохимия, минералогия и генезис золоторудных месторождений. М: «Наука», 1991

Моисеенко В.Г., Кузнецова И.В. Роль наночастиц золота, серебра и свинца в образовании месторождений благородных металлов // ДАН. 2010. Т. 430. № 3. С. 377-381.

Петровская Н.В. Самородное золото // М.: «Наука», 1973, с. 347.

По убеждению геологов, превращение химических элементов совершается и в неживой природе! По словам уральского геолога П. А. Королькова, почти все рудные месторождения возникли в результате постоянного превращения элементов! В их число входят знаменитые месторождения золота в Южной Африке, которые уже более полувека дают 40 процентов мировой добычи! «Золото растет под землей» — говорили древние. Некоторые старатели и сейчас верят в это. Они считают, что если через много лет спуститься в заброшенную шахту, где раньше добывали золото, в ней всегда можно снова найти благородный металл! Такое явление признавал и великий Леонардо да Винчи: «Внимательно посмотрите на ответвления из золота и вы увидите на их концах ростки новых ответвлений!».

Большинство месторождений цветных металлов содержат золото, хотя и в разных концентрациях. Это означает, что источником получения золота могут быть не только золотосодержащие руды, но и руды других металлов. Чаще всего попутно добывается золото из медных, медно-никелевых и свинцово-цинковых руд. Благоприятные для отложения золота зоны практически не отличаются от тех, в которых концентрируются руды сурьмы, свинца, цинка, меди. Обычно это крупные трещины разломы, заполненные кварцевыми жилами, содержащими различные по форме и размерам обособления сульфидов железа, свинца, меди, цинка.

Очень много золота растворено в водах мирового океана, около 27 миллионов тонн, в среднем 0,02 мг золота в тонне воды. Однако не везде концентрация одинакова. Содержание золота возрастает при приближении к берегам, где вода больше прогревается, и в жарких климатических зонах. Высоким содержанием золота характеризуется вода Карибского моря - 15-18 мг/т. Очень высокое - более 50 мг/т - содержание золота находится в самой солёной воде мертвого моря, где уже предпринимались попытки добывать драгоценный металл вместе с йодом и другими элементами. Похоже, что содержание золота в воде напрямую зависит от содержания в ней соли.


ГЛАВА 10. ПРИМЕРЫ СРЕДНЕВЕКОВЫХ РЕЦЕПТОВ

Алхимия как феномен средневековой культуры. (В. Л. Рабинович, М., 1979, с. 11-69)

«Чтобы приготовить эликсир мудрецов, или философский камень, возьми, сын мой, философской ртути и накаливай, пока она не превратится в зеленого льва. После этого прокаливай сильнее, и она превратится в красного льва. Дигерируй 1 этого красного льва на песчаной бане с кислым виноградным спиртом, выпари жидкость, и ртуть превратится в камедеобразное вещество, которое можно резать ножом. Положи его в обмазанную глиной реторту и не спеша дистиллируй. Собери отдельно жидкости различной природы, которые появятся при этом. Ты получишь безвкусную флегму, спирт и красные капли. Киммерийские тени покроют реторту своим темным покрывалом 2, и ты найдешь внутри нее истинного дракона, потому что он пожирает свой хвост. Возьми этого черного дракона, разотри на камне и прикоснись к нему раскаленным углем. Он загорится и, приняв вскоре великолепный лимонный цвет, вновь воспроизведет зеленого льва. Сделай так, чтобы он пожрал свой хвост, и снова дистиллируй продукт. Наконец, мой сын, тщательно ректифицируй, и ты увидишь появление горючей воды и человеческой крови (Dumas, 1837, с. 30).

Попробуем расшифровать — сначала только на химический лад — этот рецепт получения философского камня, принадлежащий, по преданию, испанскому мыслителю Раймонду Луллусу (XIII—XIV в.) и повторенный английским алхимиком XV столетия Джорджем Рипли в «Книге двенадцати врат» (ВСС, 2, с. 275—284), конечно же, предназначенный к исполнению и воспринимаемый как неукоснительное руководство к действию.

----------------------

1 Дигерирование—нагревание твердого тела с жидкостью без доведения ее до кипения.

2 Киммерияне, по верованиям греков,— народ из страны вечного мрака на краю Океана, у входа в подземное царство. Гомер: «Скоро пришли мы к глубоко текущим водам Океана: там киммериян печальная область, покрытая вечно влажным туманом и мглой облаков... Ночь безотрадная там искони окружает живущих...» (Одиссея, Песнь XI. 13—15, 19)

Речь в рецепте идет о черном налете на стенках реторты, появившемся вследствие разложения органических веществ при сильном нагревании.

Французский химик XIX века Жан-Батист Андре Дюма толкует их так. Философскую ртуть он называет свинцом. Прокалив его, Рипли получает массикот (желтую окись свинца). Это зеленый лев, который при дальнейшем прокаливании превращается в красного льва—красный сурик. Затем алхимик нагревает сурик с кислый виноградным спиртом — винным уксусом, который растворяет окись свинца.

После выпаривания остается свинцовый сахар — нечистый ацетат свинца (чистый Рb (С2Н302)2 20 — это бесцветные прозрачные кристаллы). При его постепенном нагревании в растворе сперва перегоняется кристаллизационная вода (флегма), затем горючая вода — «пригорелоуксусный спирт» (ацетон) и, наконец, красно-бурая маслянистая жидкость. В реторте остается черная масса, или черный дракон. Это мелко раздробленный свинец. При соприкосновении с раскаленным углем он начинает тлеть и превращается в желтую окись свинца: черный дракон пожрал свой хвост и обратился в зеленого льва. Его опять переводят в свинцовый сахар и повторяют всё вновь.

Андре Дюма не говорит, как он пришел к данной расшифровке. Можно лишь предположить ход его мысли 3 .

Дюма, обратившись к алхимическим словарям, узнает, что философская ртуть — это первичная материя для философского камня. Зеленый лев — тоже философская ртуть и, кроме того, аурипигмент, массикот, ярь-медянка, железный купорос. Красный лев — киноварь, сурьмяная киноварь, колькотар, свинцовый глет, сурик. Драконом называли серу, селитру, сулему, огонь. Но сколь невнятны эти разноречивые сведения 4.

Описания сухой перегонки сатурновой соли—ацетата свинца в «Трактате о химии» Кристофа Глазера (Glazer, 1676, с. 116—118) и «Курсе химии» Николая Лемери (Lemery, 1716, с. 152—154) совпадают с расшифровкой Дюма. Но ни Глазер, ни Лемери и не упоминают о львах и драконах. Глазер — химик-эмпирик, признающий только опыт, да и то лишь собственный. Лемери тоже отвергает учение о философском камне.

----------------------

3 Уточненной расшифровкой этого рецепта я обязан профессору С. А. Погодину.

4 Аурипигмент — природный сульфид мышьяка Аs2S3 золотисто-желтого цвета. Сурьмяная киноварь — оранжево-красный сульфид сурьмы Sb2S5. Колькотар — красно-коричневый порошок окиси железа Fе2O3, получаемый прокаливанием на воздухе железного купороса.

Глазер описывает получение сатурновой соли действием уксуса на свинцовую известь, выпариванием раствора и его последующим охлаждением. Для перегонки он советует поместить очищенную сатурнову соль в реторту, присоединить к ней приемник и осторожно нагревать. Сперва начнет перегоняться флегма. Затем пойдет спирт. Когда же реторта раскалится докрасна, появится немного темно-красного масла. По охлаждении реторту разбивают. Черная масса, соприкоснувшись с воздухом, разогревается и желтеет. В плавильном тигле ее можно превратить в свинец.

Собранные в приемнике жидкости переливают в перегонный куб и осторожно нагревают. Отгоняют спирт, пахнущий лавандовым или розмариновым маслом. Флегма и вязкая маслянистая жидкость остаются в кубе. Такое же описание перегонки сатурновой соли мы находим в «Курсе химии» Лемери. Но он пишет: «Я делал этот опыт много раз, но никогда не получал этих красных капель» (с. 154). Лемери считает, что сатурновый спирт горюч и терпок на вкус, и, как и Глазер, перечисляет болезни, которые этот препарат будто бы исцеляет. Лемери, владелец аптеки, извлекает пользу даже из флегмы. По его словам, ею хорошо промывать глаза лошадям.

Дюма подробно разбирает руководства Глазера и Лемери. Вероятно, эти описания перегонки сатурновой соли и помогли ему расшифровать рецепт. А где же все-таки философский камень? Дюма знает, что алхимики называли камнем не просто камень, но вещество красного цвета, производящее трансмутацию. «Внимание Рипли, - пишет Дюма, - особенно привлекала человеческая кровь, и именно ее он наделяет всеми свойствами эликсира» (Dumas, 1837, с. 31 и сл.).

Итак, в свете здравого рассудка львы и драконы исчезли. Вместо них появились самые что ни на есть обыкновенные вещества. Таинственная философская ртуть оказалась всего лишь свинцом, а философский камень, красные капли, человеческая кровь—всего-навсего какой-то маслянистой жидкостью. Однако насколько правильна расшифровка, сделанная без малого полтораста лет назад?

Свинец при нагревании превращается в желтую закись свинца РbО, которая при температуре выше 500° окисляется в красный сурик по реакции:

3РbО + 1/2 O2 Рb3O4.

Сурик же при температуре около 570° теряет кислород, превращаясь в закись свинца, которая при 880° плавится и при охлаждении застывает в красновато-желтый глет. По-видимому, красный лев—это глет, который в отличие от сурика легко растворяется в уксусной кислоте. Продукт этой реакции — сатурнова соль, свинцовый сахар, или Рb(С2Н3O2)2 • 3Н2O — уже при нагревании до 100°

В 1809 году ирландский химик Ричард Ченевикс исследовал легколетучий продукт этой реакции, назвав его пригорелоуксусным спиртом. По его данным, этот спирт кипит при 59°, имеет плотность 0,7864 и при — 15° не замерзает. В 1831 году Дюма и в 1832 году Либих получили чистый пригорелоуксусный спирт. В 1933 году французский химик Антуан Бюсси назвал это вещество ацетоном.

Так может быть чисто «рационально» истолкован этот алхимический текст более чем пятисотлетней давности. Рецепт Рипли говорит о наблюдательности его автора. Для историка химии рецепт интересен как, вероятно, первое указание на существование ацетона. Поучителен он еще и тем, что вероятно побочный продукт реакции принят за главный, а главный оставлен без внимания.

В «Turba philosophorum» рекомендуют взять ртуть, сгустить ее, прибавив к ней магнезии или сурьмы или негорючей серы. Тогда-то ртуть обретет — обнаружит в себе — белую свою природу. А если положить ее на медь, то медь побелеет. Если же заставить ртуть обрести красную свою природу, то покраснеет и медь. После нагревания – быть золоту (1970; ВСС, 1. с. 497—502).

Раймунд Луллус – философ, писатель, автор нескольких сотен сочинений, разработчик первой логической машины – при жизни пользовался репутацией искуснейшего алхимика, достигшего при помощи алхимии всего, что она может дать. Он утверждал, что с помощью философского камня можно превратить любое количество ртути в золото.

«Возьми кусочек этого драгоценного медикамента величиной с боб. Брось его на тысячу унций ртути – последняя превратится в красный порошок. Прибавь унцию этого порошка к тысяче унций ртути – и она также превратится в красный порошок. Если из этого порошка взять одну унцию и бросить на тысячу унций ртути – все превратится в медикамент. Брось унцию этого медикамента на новую тысячу унций ртути – и она превратится в золото, которое лучше рудничного». «Заметь очень хорошо, – писал Луллус, – материал камня философов дешев. Его находят повсюду».

Иоанн Исаак Голланд: «Возьми живой извести, сколько хочешь и налей в оную довольную часть урины; и дай погаснуть, и чтоб она села; сверху слей все долой, и когда селитры шесть фунтов, то возьми урины 12 фунтов и более, но не менее, и положи все сие вместе в чистый котел, и вари крепко, а пену снимай железной ложкой, которую обмакивай иногда в густоту, и брызгай на огонь, и, когда станет гореть или уголья будут от него пылать, тогда сними с огня, и дай немного простынуть, потом влей сие в холстинный мешок, который повесь над бочкой, вышиною на 5 футов, то будет в воде, как хрусталь, садиться, что и вынимай вон, из чего будет очищенная селитра, потом возьми другую селитру, которая на дне, и положи в урину, и вторично вари, как прежде; и процеди таким же образом сквозь мешок, то через час сделаются длинные ровные палочки, наподобие первых, а что уже после сего останется, то никуда негодно, останется же только одна соль, которую очистя получишь обыкновенную селитру» (Голланд, 1787, с. 4—5). Это способ приготовления селитры.

Подробно расписываются действия по распознаванию подлинности металлов: «Известно, что в искусстве алхимии много находится обманчивых вещей и делается много таких, кои имеют сходство с Солнцем и Луной и выдерживают три и четыре пробы, хотя они ложные. Итак, если имеешь некоторое в том сомнение, то возьми немного порошка от сего сублимированного Меркурия; положи потом то Солнце или Луну, какие ты не почитаешь за настоящие, в горшок и топи; после чего посыпь оного порошка, то металл превратится тотчас в прежнюю свою натуру; если он ложный, то сие откроется, и он примет на себя прежнее свойство, из коего состоит, как скоро только растопится; но если хороший, то таковым и останется» (с. 39). Обратите внимание: состоять из свойства. Дан и контрольный рецепт: «Также посыпь сего порошка на камень; если он фальшивый, то подобно соли растрескается или разлетится на несколько сот кусков» (там же).

Тайна рецепта морально заповедна: «Сей есть первый таинственный знак семи тайн и называется рыбою, которая уподобляется Меркурию, и почитается самым тайным знаком изо всех семи тайн. Он есть начало, середина и конец всех совершенных, как я уже тебя тому и прежде наставлял; того ради прошу тебя, чтобы ты сию тайну не отдавал в руки несмысленных и грешников» (с. 48). Роджер Бэкон (XIII в.) говорит о собственном деле так: «Алхимия есть наука о том, как приготовить некий состав, или эликсир, который, если его прибавить к металлам неблагородным, превратит их в совершенные металлы.... Алхимия есть непреложная наука, работающая над телами с помощью теории и опыта и стремящаяся путем естественных соединений превращать низшие из них в более высокие и более драгоценные видоизменения» (Чугаев, 1919, с. 32).

Не замыкая столь почтенный род занятий рамками злато - среброделия, Бэкон множит число объектов алхимии. Мир алхимиков — едва ли не вся природа. Металлургия и минералогия, петрография и ювелирное дело, изучение естественных смол и соков, техника крашения — материаловедение почти в современном объеме термина, а также — это наука о том, как возникли вещи из элементов, и о всех неодушевленных вещах: об элементах и жидкостях, как простых, так равно и сложных, об обыкновенных и драгоценных камнях, о мраморе, о золоте и прочих металлах; о видах серы, солях и чернилах; о киновари, сурике и других красках; о маслах и горючих смолах, находимых в горах, и о бессчетных вещах… (с. 33). Эта часть всеобщей науки «учит изготовлять благородные металлы и краски и кое-что другое с помощью искусства лучше и обильнее, чем с помощью природы» (с. 32). Именно алхимия «утверждает умозрительную философию природы и медицину» (там же).

Важнейшие алхимические символы
Стоит особо рассмотреть главный символ алхимиков «Окончание Великого Делания». Он знаменует собой завершение процесса, после которого всё с чем велась работа, превратится в золото, в том числе и человеческий характер. Это также символ чистой структурированной воды. Интересно, что все снежинки имеют шесть лучей. Снежинки могут иметь абсолютно любой узор, но у этого узора всегда будет шесть лучей. Другое количество лучей (например, пять) бывает только у мёртвой, грязной воды на которую оказывалось отрицательное воздействие.

Символ «Окончание Великого Делания» соответствует символу, находящемуся сегодня на флаге государства Израиль, если соединить все линии, то окажется, что он состоит из 12 равносторонних треугольников, что соответствует количеству еврейских колен и имеет 7 точек пересечения прямых, седьмая из которых находится в центе, что соответствует семи дням недели с центральным днём – субботой.


ГЛАВА 11. ЗНАМЕНИТЫЕ АЛХИМИКИ

АЛЬБЕРТ ВЕЛИКИЙ (Albertus Magnus), (1193 ? до 1206 – 1280, 15 ноября).

Альберт фон Больштедт (von Bollstadt), сын графа Больштедта, родился в Лауингене близ Аугсбурга в Швабии. Выдающийся немецкий естествоиспытатель, теолог, философ, богослов, ботаник, физик, механик, астроном и алхимик… Обладал энциклопедическими знаниями. Сделал ряд замечательных открытий, в том числе изобрел логарифмы. Впервые выделил в чистом виде мышьяк, оставил после себя работы по неорганической химии, далеко обогнавшие уровень своей эпохи. Изучил и прокомментировал почти все работы Аристотеля, также работы арабских учёных.

За свои разносторонние знания Альберт получил имя «Doctor universalis» (Доктор универсальный, всеобъемлющий). Он много занимался алхимией и полагал, что у всех металлов единая сущность, а различия порождены внешними условиями и внешними причинами их формирования. Эталоном является золото, неблагородные металлы – это те же благородные, но поражённые порчей, болезнью, т. е. их можно лечить, вернуть к совершенству.

Среди многочисленных учеников Альберта в его кельнский период был сам Фома Аквинский - впоследствии ставший величайшим философом и теологом Римско-католической церкви. В одном из своих поздних произведений Фома Аквинский утверждал, что в 1240 году стал свидетелем того, как Альберт Великий на его глазах превратил ртуть в золото. При этом эксперименте присутствовали еще несколько учеников Альберта Великого. При этом Фома в одном из своих трактатов задается вопросом, законно ли использование алхимического золота, является ли изготовление такого золота честным делом, и приходит к выводу, что нет никаких оснований отдавать предпочтение природному золоту, поскольку алхимическое золото обладает теми же самыми свойствами, что и природное. Из этих размышлений можно заключить, что он был прямым свидетелем трансмутаций осуществленных Альбертом.

Норберт Винер, отец кибернетики, считал Альберта Великого одним из прародителей современной кибернетики. Альберт был прекрасным изобретателем-механиком, по поводу изготовления Альбертом механических вещей ходили легенды. Его считают одним из создателей «голема» (искусственного человека гомункулуса). Ученик Альберта Фома Аквинский сбежал от него после того, как одна из кукол, стоявшая в углу комнаты вдруг протянула к нему руку и заговорила человеческим голосом. Об этом писал сам Фома Аквинский.

В 1260 Папа Римский Александр IV назначил Альберта епископом Регенсбурга, но через два года Альберт добровольно отказался от епископского сана, поскольку он мешал его научным занятиям.

В своём алхимическом труде под названием «Малый алхимический свод» Альберт Великий изложил свод правил, где говорилось, что алхимик «должен быть молчаливым и скромным и никому не сообщать результатов своих операций. Ему следует жить в уединении, вдали от людей, иметь для работы отдельное помещение. И избегать всякого общения с князьями и правителями». Альберт понимал, что представляет для алхимика постоянную угрозу: соседи могут донести князю и правителю, и стоит тому прослышать о философском золоте, как алхимик будет обречен. Именно такая судьба постигла Александра Сетона и других неосторожных. Также в его труде упоминались причины мешающие научным исследованиям:

Склонность к выпивке и прочим глупостям.

Отсутствие или недостаток терпения довести дело до конца.

Плохие инструменты и оборудование.

Отсутствие или недостаток выдержки, целеустремленности и твердости.

Склонность к обману или подтасовыванию научных результатов.

Несоблюдение последовательности в экспериментальной деятельности.

До нашего времени дошла книга Альберта Великого «Оракулы». Ныне она обрела подзаголовок «Алхимические загадки». В книге даны сведения по алхимии и целый ряд предсказаний. Например:

1.«Люди откроют большой берег на большом расстоянии до Геракловых столпов. Эта земля будет заселена северным народом, который заполнит её и сделает огромным государством. В государстве будет главенствовать крест». Это было сказано до открытия Америки Колумбом, речь явно шла об США.

2. «Германия трижды будет на краю победы за период равный 700 годам. Она трижды почти овладеет миром, но германский народ никогда не будет полностью объединён…». Первая попытка такой победы была предпринята в XVI веке. Тогда Карл V Габсбург занял престол Священной Римской империи, и одновременно был испанским королем. Вторая попытка была предпринята Гогенцоллернами в XIX-XX веках. Третья попытка в середине XX века была предпринята нацистами, развязавшими вторую мировую войну. Таким образом, действительно, Германия за 700 лет трижды была на краю вожделенной победы, но не более.

3. «Мир будет разделён на три государства. Пусть Бог поможет разделить спор между ними».

РОДЖЕР БЭКОН (1214? – после 1292)

Статуя Бекона в Оксфорде.

Роджер Бэкон родился в Илчестере (графство Сомерсет) в обеспеченной семье. Воспитанный в несколько оппозиционном духе Оксфорда, Бэкон считает вредным насаждение идей Аристотеля, усердно проводившихся Альбертом. Он был замечательным физиком и химиком, и ему приписывают изобретение пороха, хотя он говорил, что узнал этот секрет от «Азиатских (Китайских) мудрецов».

Бэкон активно занимался алхимией, астрологией и оптикой; пытаясь искоренить из алхимии мистику. Алхимия, - утверждает Бэкон, - родственна физике. «Никакое знание не может быть достаточным без опыта» - говорил он. Отвергая догмы, основанные на преклонении перед авторитетами, и схоластическое умозрение, Роджер Бэкон призывал к опытному изучению природы веществ.

Занимаясь разработкой оптики, механики («практической геометрии»), астрономии, считал, что алхимия может принести большую пользу медицине. Тем самым предвосхитив в некоторой степени идеи Парацельса. В тоже время Бекон считал, что в науке неизбежно присутствует и духовный опыт, который возможно познать лишь через высшее или внутреннее озарение. И люди познавшие этот опыт не желают больше находиться среди глупцов, - ибо последние лишь играют словами закона и плодят софизмы.

«Абсолютная мудрость, - говорил он, - была дана единственным Богом, единственному миру для единственной цели». По примеру Франциска Ассизского, он призывал вернуться к идеалам бедности, простоты, взаимопомощи первохристиан. В 1278 г. за сделанные им резкие нападки на невежество и порочность духовенства и монахов был обвинён в ереси и помещен в тюрьму. Его сочинения по велению генерала ордена францисканцев в наказание были прикованы цепями к столу в монастырской библиотеке в Оксфорде. Однако Бекону повезло, его покровитель и приверженец его трудов Ги Фулькуа Ле Гро был избран папой приняв имя Климента IV. После этого Бекона отпускают на свободу, однако церковь повелела ему держать в секрете свои изобретения. Многие произведения Бэкона дошли до нас в зашифрованном виде.

Труды Бэкона отличает живость стиля, и способность предвидения: «Во-первых, я расскажу вам, - пишет он в одном из писем, - об удивительных делах искусства и природы. Затем я опишу их причины и форму. Никакой магии в этом нет, ибо магия слишком низменна по сравнению с такими вещами и недостойна их. А именно: можно делать навигационные машины, гигантские корабли для рек и морей. Они движутся без помощи весел; один-единственный человек может управлять ими лучше, чем если бы на борту была полная команда. Далее есть также повозки, которые движутся без лошадей и с колоссальной скоростью; мы полагаем, что таковы были боевые колесницы древности, оснащенные серпами.

Можно также делать летающие машины. Сидящий посередине человек управляет чем-то, от чего такая машина машет искусственными крыльями, как птица. Можно сделать маленький прибор для спуска тяжелых грузов, очень полезный на крайний случай. С помощью машины высотой и шириной в три пальца, а толщиной и того меньше, человек мог бы уберечь себя и своих друзей от всех опасностей тюрьмы, и мог бы подниматься и опускаться. Можно сделать и такой инструмент, с помощью которого один человек сможет насильно тащить за собой тысячу упирающихся людей; точно так же он может тянуть и другие предметы.

Можно построить машину для подводных путешествий по морям и рекам. Она погружается на дно, и человеку при этом не грозит никакая опасность. Александр Великий пользовался таким приспособлением, о чем сообщает астроном Этик. Такие вещи делались уже давно и делаются до сих пор, за исключением, пожалуй, летающей машины. И бесчисленное множество других вещей такого рода можно произвести: например, мосты через реку, которые держатся безо всяких свай, и прочие приборы и приспособления, изобретательные и неслыханные».

Алхимия интересовала Бекона не только с целью получения золота, но ещё и с точки зрения медицины, как способ получения эликсира жизни от болезней и старости. Поскольку считалось, что вещество (философский камень) способное “исцелять” металлы, также способно исцелять и все болезни.

ТЕОФРАСТ ПАРАЦЕЛЬС (1493 – 1541)
Полное имя - Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм Парацельс. Псевдоним Ауреол, что означает «золотой», имя, вошедшее в историю, — Парацельс, то есть равный Цельсу. О нем говорили, что он мог выращивать в ретортах драгоценные камни и жемчуг, делать золото и эликсир молодости. Рассказывали, что в рукояти его меча был заключен подвластный ему злой дух. Почитатели называли Парацельса «учителем, которого Бог поставил в невидимой школе, устроенной на небесах», недруги — «колдуном, богохульником, обманщиком и пьяницей». Сам же он величал себя «святым доктором».

Отец Парацельса доктор Вильгельм был внебрачным сыном знатного, но обедневшего рода фон Гогенгеймов, известных еще со времен Штауфенов. Их родовой рыцарский замок некогда располагался под Штутгартом, но был продан за долги.

Однажды утром шестилетний сын доктора Гогенгейма, как обычно, отправился пасти гусей, но вскоре возвратился бледный и забрызганный кровью, войдя в дом, рухнул на пол. Когда его раздели, родители в ужасе увидели, что мальчик оскоплен. Вильгельму удалось остановить кровотечение. Когда горячка наконец отступила, сын поведал родителям, что его изувечил проходивший мимо пьяный дезертир, сказав: «Такому уроду, как ты, это ни к чему!». Когда Тео было десять лет, умерла его мать и он с отцом перебрался в город Виллах в эрцгерцогстве Каринтия. Здесь мальчику и предстояло изучить азы искусства врачевания. Обширная библиотека доктора Гогенгейма, большую часть которой составляли трактаты по медицине, и его суровые методы воспитания принесли свои плоды. Впоследствии Теофраст с благодарностью отзывался об отце, ремнем вбившем сыну основы хирургии, терапии и алхимии.

«Я не тот человек, который говорит людям только то, что им по вкусу, — писал Парацельс — В детстве меня не поили медом, не кормили финиками и мягким пшеничным хлебом. Я пил молоко и ел сыр и хлеб из грубой муки. Я грубый человек, рожденный в грубой стране, я вырос в сосновых лесах и, возможно, получил в наследство их иголки».

Замечательный врач-алхимик Парацельс, современник Мартина Лютера и такой же сильный реформатор в своей области. Первый из медиков начал рассматривать протекающие в организме процессы с химической точки зрения. Методы алхимии успешно применял для получения лекарств. Интересовала его и астрология, а также возможная зависимость человеческих недугов от погоды. Современная медицина многим обязана Парацельсу. Он высмеял теорию, согласно которой эпилептики считались не больными, а одержимыми дьяволом. Современная психиатрия обязана ему теорией о самовнушении, поскольку он, наблюдая больных, свято верующих в чудодейственную силу лекарств, неоднократно убеждался, что им помогают и пустые облатки безо всякого лекарственного вещества. Больные, думая, что принимают лекарства, начинают выздоравливать. Он установил связь между болезнью легких у шахтеров и их трудом, между параличом и травмой головы. Парацельс первым подробно описал причины, симптомы и диагностику сифилиса и стал использовать в медицинских целях настойку опия. За сотни лет до появления генной инженерии, искусственного зачатия и клонирования, Парацельс заговорил о возможности появления «человека из пробирки». Именно ему принадлежит первое подробное описание, как можно сделать гомункулуса.

Парацельс обратил внимание на влияние водной среды на организм человека, врач-алхимик изучал химический состав минеральных вод и их воздействие на сердечно-сосудистую и пищеварительную системы. Знаменитый бестселлер доктора Кнейпа, посвященный водолечению и пробудивший интерес к этому виду оздоровления в европейском обществе на рубеже XIX и XX веков, был предвосхищен исследованиями Парацельса, проведенными им на 400 лет раньше. Водолечение - одно из направлений в медицине, в котором Парацельс не просто преуспел - некоторые источники минеральных вод впервые открыты самим Парацельсом и могли бы по праву носить его имя.

Швейцарский врач лечил даже безнадежных больных, нередко добиваясь положительных результатов, отводя угрозу смерти от людей, считавшихся обреченными. Без страха брался за неизлечимых больных, от которых отказывались врачи, порой бросаясь в города, где свирепствовали эпидемии. Лечил нищих, никогда не отказывал в помощи тем, у кого не было денег заплатить за лечение.

Его жизненный путь начался с того, что он закончил университет Феррары, получил степень доктора медицины. Долг перед отцом был выполнен и теперь он отправился странствовать и набираться опыта. Первая остановка была в лаборатории серебряных копей знаменитого Зигмунда Фуггера в Тироле. Фуггер слыл опытным алхимиком — этим люди объясняли происхождение его невиданного богатства. Поведал ли богач ученику тайну философского камня, неизвестно, но он вполне мог раскрыть подопечному многие секреты, касающиеся металлов и минералов.

В своих алхимических исканиях Парацельс исходил из представления, что все вещества состоят из элементов, способных соединяться друг с другом. При разложении веществ элементы разъединяются. Парацельс подчеркнул вещественный характер трех начал: «серы» - начала горючести, «ртути» - начала летучести, и «соли» - начала огнепостоянства. Парацельс писал: «Каждый элемент состоит из трех начал: ртути, серы и соли».

Из Тироля Парацельс отправляется по университетам Германии. Затем перекочевывает во Францию, чтобы посетить знаменитые медицинские школы Парижа и Монпелье. Из Франции он направился на Пиренейский полуостров — в Испанию, из Испании в Англию, а затем в Нидерланды, нигде подолгу не задерживаясь. Его собственным рекордом были два года, проведенные на одном месте — в городе Базеле, где он преподавал медицину в местном университете и одновременно занимал должность городского врача. Теофраст участвовал и в итальянских войнах в качестве полевого врача. В 1519 году он дезертирует. Денег за свою службу он, разумеется, не получил. В 1520 году Теофраст вынужден был присоединиться к армии датского короля Кристиана II, воевавшего против Швеции. Вместе с его войском он проделал путь от столицы Дании до Стокгольма, куда торжественно вступил вместе с победителями. Затем он продолжил свой путь через север Германии в Литву, потом Польшу, побывал в Валахии и Далмации, Италии.

Легенда гласит, что из Польши он отправился в Москву. Это вполне может быть правдой, ведь для него не существовало расстояний. «Знание не ограничено пределом нашей собственной страны, — писал он, — оно не станет бегать за нами. Те, кто остается дома, живут спокойнее и богаче, чем те, кто странствует. Но я не желаю ни спокойствия, ни богатства. Счастье лучше богатства, а счастлив тот, кто путешествует, не имея ничего, что требовало бы заботы». Есть записи, что Парацельс побывал даже на Востоке. Покинув Москву, он якобы был пленен татарами и доставлен к хану, который даровал мудрому пленнику жизнь. Более того, хан доверил Теофрасту сопровождать в Стамбул своего сына. Здесь восточные адепты тайных наук открыли ему свое учение. Есть свидетельства, что в 1521 г. он побывал в Турции, где встретился с Соломоном Трисмозином, крайне авторитетным алхимиком, автором живописного трактата «Сияние солнца». Считается, что именно Трисмозин поведал Теофрасту тайну философского камня. Кое-кто из современников Парацельса утверждал, что его заносило даже в Азию и Африку… Сохранились свидетельства о том, что Парацельс порой проводил за письменным столом по нескольку дней подряд, почти без сна. Правда, состав лучших его лекарств так и остался неизвестным.

«Лучшие из наших известнейших врачей те, кто приносит наименьший вред, — говорил Парацельс — Эти невежественные лекари суть слуги ада, посланные дьяволом издеваться над больными». Понятно, что слова чужака не могли сойти ему с рук. К тому же в пылу дискуссий Теофраст часто начинал переходить на личности и обзывать оппонентов «лупоглазыми баранами», «ослами» и «дубами пробковыми», вызывая в них враждебную ярость. «Меня изгнали из Литвы, затем из Пруссии и, наконец, из Польши. Я не пробудил симпатии к себе в Нидерландах, не пришелся ко двору в университетах, я не нравился никому, кроме своих больных», — вспоминал Теофраст. В пути он не гнушался беседами с цирюльниками, повитухами, палачами, знахарями, астрологами — всеми, кто помогал ему получить опыт врачевания и знания. Говорили, что в течение пяти лет он даже кочевал с цыганами, желая узнать тайны их лекарственных растений.

В Санкт-Галлене Теофраст пробыл 27 недель. К нему снова вернулось вдохновение, и он часами писал в отведенной ему комнате. Можно сказать, что именно семье Штудера мир обязан появлением на свет двух трактатов: «Парамирум» о камнеобразующих болезнях и «О невидимых болезнях» (о душевных недугах). В Санкт-Галлене Парацельс сдружился с зятем Штудера Бартоломе Шовингером, что было довольно странно: опасаясь предательства, он трудно сходился с людьми, а разговорить его вообще не представлялось возможным. Но Шовингер нашел к нему ключик. Он был большим поклонником тайных наук и собрал целую библиотеку по этой теме. После отъезда Парацельса из города зять бургомистра вдруг сказочно разбогател — стали говорить, что доктор открыл ему рецепт философского камня.

Парацельс заявлял, что нашел философский камень, и уверял, что будет жить вечно, но скончался в 1541 г. в возрасте 48 лет. Говорили, что его сбросили с обрыва убийцы, нанятые завистливыми врачами и аптекарями Зальцбурга. Резчик высек на его надгробии бесхитростную надпись: «Здесь погребен Филипп Теофраст, превосходный доктор медицины, который тяжелые раны, проказу, подагру, водянку и другие неизлечимые болезни тела идеальным искусством излечивал и завещал свое имущество разделить и пожертвовать беднякам. В 1541 году на 24 день сентября сменил он жизнь на смерть».

ВАСИЛИЙ ВАЛЕНТИН (лат. Basilius Valentinus)

Василий Валентин — алхимик, живший в XIV или XV веке; его трактаты получили широкую известность в XVII веке. Легенда гласит, что в одной из колонн Эрфуртского собора внутри были обнаружены рукописи Василия Валентина, в том числе и знаменитый трактат «Двенадцать ключей к философии». Авторитет его как алхимика необычайно высок. Химия также обязана ему многими открытиями.

Биографических сведений об их авторе не сохранилось; обычно предполагают, что он был монахом-бенедиктинцем и жил в Эрфурте во второй половине XV века. Впервые получил соляную кислоту (spiritus salis) нагреванием поваренной соли с железным купоросом, изучил её действие на металлы.

Впервые подробно описал сурьму, способ её получения из сурьмяного блеска и соединения сурьмы. Описал азотную и серную кислоты, царскую водку, нашатырь, сулему и другие соли ртути, некоторые соединения цинка, олова, свинца, кобальта. Наблюдал «услащение кислот» — взаимодействие спирта и кислот с образованием эфиров.

Прославленный бенедиктинец из монастыря в немецком городе Эрфурте является, несомненно, одним из самых известных алхимиков. В любом случае, он один из тех, чьи трактаты чаще всего переводятся и переиздаются. Кроме того, имя Василия Валентина часто упоминается в научных работах и словарях в связи со сделанными им многочисленными открытиями в области химии.

В то же время это один из самых загадочных адептов в истории. Труды его при жизни не были изданы, и в то время, то есть к 1413 году, о них даже не было известно. Согласно одной из легенд, спустя несколько десятилетий после его смерти одна из колонн в Эрфуртском соборе внезапно раскололась, и в ней были обнаружены принадлежавшие перу знаменитого бенедиктинца алхимические трактаты, о которых сохранились только смутные устные предания. Естественно, писатели, привыкшие хулить алхимию, воспользовались этим фактом и объявили, что Василий Валентин не только не создавал приписываемых ему сочинений, но и вообще не существовал; остается лишь удивляться, отчего они не поставили под сомнение существование самих трактатов!

С точки зрения алхимической философии великой заслугой Василия Валентина было четкое определение третьего элемента, а именно соли. Эжен Канселье цитирует по этому поводу отрывок из книги «Заря медицины» («L’aurore de la Me decine») личного врача принца Оранского, Иоганна Батиста ван Гельмонта, который писал в 1652 году: «Василий Валентин, монах-бенедиктинец, гораздо яснее прочих очертил душу металла, которую назвал серой, или тинктурой; вещества, то есть соли; и, наконец, духа, названного им ртутью. Принципы сии у Василия позаимствовал столетия спустя Теофраст Парацельс; он применил их самым изумительным образом в отношении всей совокупности веществ».

Приведем его знаменитую максиму: «Проникните должным образом в недра земные и вы найдете спрятанный камень, истинное снадобье». По латыни это пишется так:

VISITETIS INTERIORA TERRAE RECTIFIANDO INVENIETIS OCCULTUM LAPIDEM VERAM MEDICINAM.

В этом изречении первые буквы слова, если их написать вместе, образуют V.I.T.R.I.O.L.U.M, то есть купорос — название, данное адептом тайной соли и растворителю, которые использовались в опытах.

Василий Валентин считал, что металлы состоят из трех начал – ртути, серы и соли. Он подчёркивал, что под этими началами металлов не следует понимать соответствующие вещества.

ДЖАБИР ИБН ХАЙЯН (721 – 815 гг.)

Абу Муса Джабир ибн Хайян (721 – 815 гг.), в европейской литературе известный под именем Гебер, разработал ртутно-серную теорию происхождения металлов, которая составила теоретическую основу алхимии на несколько последующих столетий. Его имя овеяно легендами. В Багдаде Джабир создал научную школу, как в свое время Аристотель создал Ликей, а Платон Академию.

Реформатор алхимии врач, предсказывал, что «эликсир долголетия», если он будет получен, должен удлинить жизнь человека до шестисот лет. По его мнению Философский Камень в твердой фазе способен превращать простые вещества в золото, а в жидкой фазе он есть Эликсир долголетия.

Алхимики считали природу живой и одушевленной, поэтому были уверены, что металлы растут и созревают в недрах Земли. Они полагали, что с помощью философского камня можно ускорить процесс "созревания" незрелых и "исцеления" больных металлов, которые в природе протекают довольно медленно.

Мифический «философский камень» можно считать прообразом будущих ферментов и катализаторов. Согласно учению Джабира, сухие испарения, конденсируясь в недрах Земли, дают Серу, мокрые – Ртуть. Затем под действием теплоты два принципа соединяются, образуя семь известных металлов – золото, серебро, ртуть, свинец, медь, олово и железо. Золото – совершенный металл – образуется, только если вполне чистые Сера и Ртуть взяты в наиболее благоприятных соотношениях. В земле, согласно Джабиру, образование золота и других металлов происходит постепенно и медленно; "созревание" золота можно ускорить с помощью некоего "медикамента" или "эликсира" (al-iksir, от греческого, т.е. "сухой"), который приводит к изменению соотношения Ртути и Серы в металлах и к превращению последних в золото и серебро. Поскольку плотность золота больше плотности ртути, считалось, что эликсир должен быть очень плотной субстанцией. Позднее в Европе эликсир получил название «философский камень» (Lapis Philosophorum).

По мнению алхимиков, процесс превращения "несовершенных металлов" в "совершенный металл" – золото – может быть отождествлён с "излечением" металлов. Например по словам Аристотеля, свинец - прокаженное золото. Поэтому эликсир, согласно представлениям последователей Гебера, должен был обладать ещё выдающимися лечебными свойствами – исцелять все болезни и продлять жизнь. Именно эти "побочные функции" эликсира и закрепились в современном значении этого слова в русском языке. Вообще следует отметить, что арабская алхимия всегда самым тесным образом была связана с медициной, которая в арабском мире была развита весьма высоко (в частности, в Багдаде ещё в VIII веке появилась первая государственная аптека), и практически все арабские алхимики были известны ещё и как врачи. Весы и лабораторная техника уже к XI веку достигли высокой степени совершенства. В частности, Абу-ар-Райхан Мухаммед ибн Ахмед Ал-Бируни (973-1050) и Абд ар-Рахман Хазини приводили в своих трудах величины плотностей металлов, отличающиеся от современных значений менее чем на один процент.


Плеяду знаменитых алхимиков можно было бы продолжить перечислять, это образованные люди, наделённые большим умом и незаурядным мышлением, часто превосходящим представления той эпохи, в которой они жили. В средние века алхимия стала настолько популярной и распространенной наукой, что над миром действительно нависла угроза обесценивания золота. Стало очевидно, что необходимо что-то предпринять. Сложные, зашифрованные различными способами, рецепты алхимиков порой создавались для того, чтобы скрыть на удивление простые вещи. Фактически трансмутация металлов осуществлялась во все времена и при этом весьма доступным способом, поэтому задача многих рецептов и книг была уже не в том, чтобы научить человека искусству алхимии, а зачастую в обратном. В том, чтобы заставить непосвящённых поверить, в трудность или даже невозможность процесса и навсегда разочароваться в бесплодных попытках реализовать на практике указанные рецепты.


ГЛАВА 12. НАШИ ДНИ

В более позднее время результатов трансмутации металлов достиг профессиональный химик Стефен Эмменс, автор изобретения взрывчатого вещества для мин - «эмменсита». Он сообщил представителям прессы, что открыл способ превращения серебра в некий металл, практически не отличимый от золота. Три слитка этого металла после лабораторных проверок были выкуплены ювелирами по цене реального золота.

После этого Стефан Эмменс дал согласие выступить с публичной демонстрацией своих опытов на Всемирной выставке в Париже в 1900 году. Но он так и не появился там, и вообще после этого его никто больше не видел.

Подобная судьба постигла и немецкого профессора Адольфа Миетхе, объявившего в 1924 году об изобретении им метода превращения ртути в золото. Профессор утверждал, что пользуясь этим методом, он неоднократно получал в своей лаборатории чистое золото. Но вскоре Миетхе бесследно изчез.

Были естествоиспытатели, подмечавшие явления трансмутации стабильных химических элементов в органическом мире. Назовем некоторых из них. Так ганноверский барон Альбрехт фон Герцееле еще в 1873 году написал книгу «Происхождение неорганических веществ», в которой показал, как растения могут превращать фосфор в серу и магний в кальций. Француз Пьер Беранже в 1958 году показал, как при прорастании семян в растворе марганцевых солей происходит исчезновение марганца и появление железа. По этому поводу он опубликовал статью в одном научном журнале, под названием «Мои результаты невероятны».

В живой природе происходит постоянная трансформация одних элементов в другие. Например, испанский лишайник, вид мха, который может расти на медных проводах, совершенно без почвы, но при исследовании в нём не было обнаружено и следа меди, зато присутствовали окислы железа и другие элементы. Растения не только всасывают вещества из почвы, но постоянно производят новые. Первоначальное содержание фосфора, магния, кальция, серы и других веществ в прорастающих семенах на дистиллированной воде резко возрастает непостижимым, с точки зрения современной науки, образом. При прорастании семян бобовых в растворе солей марганца, марганец исчезает, а его месте появляется железо. Похоже, что растения могут алхимически превращать фосфор в серу, кальций в фосфор, магний в кальций, углекислоту в магний, азот и калий и т.д.. Рекордсменом по превращению элементов в золото среди растений является кукуруза, в ней золота содержится больше всего.

Вышеприведенные эксперименты Л. Керврана и наблюдения других исследователей с соответствующими выводами о трансмутации не воспринимались научной общественностью по причине их необычности, не укладывающейся в принятые научные догмы. Но с течением времени становилось все больше наблюдений и экспериментов, показывающих реальность превращения одних стабильных химических элементов в другие различными представителями органического мира.

А японский ученый Хизатоки Комаки (Hisatoki Komaki) в 1993 году на Международной конференции по холодному ядерному синтезу подтвердил достоверность ранее приведенных экспериментов Л. Керврана и выводов из них, о том, что различные микроорганизмы, включая определённые бактерии и четыре вида плесени и грибков способны превращать натрий в калий.

Если человек смог наладить промышленное производство дрожжей и плесени для изготовления пенициллина, то возможно организовать и широкомасштабное выращивание бактерий для превращения элементов.

Химики до сих пор уверены в том, что создавать новые элементы с помощью химической реакции невозможно. Более того, химия утверждает, что все происходящие в живой материи реакции являются сугубо химическими. Но организм кур может легко превращать один элемент в другой, например, превращать калий, которым богат овёс, в кальций из которого состоит скорлупа яиц. Это заметил французский химик Луи Никола Воклане (Louis Nikolas Vauquelin), а затем подтвердил химик Луи Керврану (Lois Kervran), который провёл опыт, где кормил кур овсом, а затем подсчитал количество кальция содержащегося в корме и яичной скорлупе. Оказалось, что кальция ими вырабатывается в четыре раза больше, чем реально съедается с кормом. Также после вылупления цыпленка его тело содержит гораздо больше кальция, чем находится в самом яйце.

Не остался без внимания и человек как объект исследования на его возможную способность к превращению стабильных химических элементов. И в этом большая заслуга новосибирского ученого, академика В.П. Казначеева, убежденного сторонника проявления холодных ядерных реакций - холодного термояда, или как он называет - биотермояда - в человеке и в других представителях органического мира. В.П. Казначееву удалось установить, что в организме человека происходит превращение тяжелых стабильных нерадиоактивных изотопов в легкие, причем с выделением энергии. Имеется в виду потеря изотопа углерода 15 и накопление углерода 12.

Были выявлены превращения и других элементов в человеке. По мнению В.П. Казначеева, в живой клетке осуществляется не только макромолекулярный белковый процесс (горение, окисление), но и неизвестный нам феномен холодного биотермояда. По его исследованиям, определенные бактерии способны переводить марганец 54 в изотоп железа 55.

Считалось, что элементы могут создавать друг с другом различные соединения, но не видоизменяться один в другой. Но в реальности, к примеру, радий, распадаясь, превращается в электричество, тепло, свет, и различные вещества, свинец, гелий и другие элементы.

Приходится пересматривать многие химические и физические догмы. И здесь на передний план вновь выходит алхимия - наука, которая дала жизнь современной химии, фармации, металлургии и многим другим сопутствующим наукам, а сама была несправедливо забыта. Но, как известно: «Всё новое – это хорошо забытое старое»!


www.Istina1888.narod.ru

СТАТЬИ, КНИГИ, ФИЛЬМЫ

Hosted by uCoz